Дочь «Делателя королей» - [62]

— В атаку, марш! — словно новобранцу на поле боя, и мы вступаем в тепло и сияние покоев королевы в Виндзорском замке.

Как заведено у королевы Елизаветы, ее комнаты освещены самыми лучшими свечами, а ее фрейлины богато одеты. Она играет в бильбоке,[20] и по взрывам смеха и аплодисментов я догадываюсь, что она побеждает. В дальнем конце комнаты играют музыканты и дамы танцуют круговой танец; взявшись за руки, они выписывают прихотливые линии, смотрят по сторонам и улыбаются своим друзьям среди придворных, которые стоят вдоль стен и сморят на фрейлин, как охотники на оленей. Король сидит посреди комнаты и разговаривает с Луи де Грютюсом, который остался его единственным другом, когда отец прогнал Эдуарда с престола Англии, и до конца верил в его победу. Луи принял Эдуарда при своем дворе во Фландрии, защищал и поддерживал его, пока тот вербовал людей, нанимал корабли и собирал средства, чтобы вернуться домой. Теперь Луи стал графом Винчестерским, и в графстве были назначены праздники, чтобы приветствовать своего нового сюзерена. Король честно платит свои долги и всегда награждает любимцев. К счастью для меня, он иногда прощает своих врагов.

Король Эдуард видит, как мы входим — любимый брат и его почти новая жена — вскрикивает от радости и выходит навстречу, чтобы приветствовать нас. Он всегда очарователен и любезен с теми, кого любит и кто развлекает его, и теперь он берет меня за руку и целует в губы, как будто не помнит, что в день нашей последней встречи я была в таком позоре, что мне не разрешалось говорить с ним, а только молча приседать в реверансе, когда он проходил мимо.

— Смотри, кто здесь! — в восторге он зовет королеву.

Она подходит, чтобы лучше рассмотреть нас, позволяет Ричарду поцеловать себя в обе щеки, а затем поворачивается ко мне. Очевидно, они с королем решили, что я должна быть принята, как сестра и родственница. Только короткая вспышка злобы в ее серых глазах показывает мне, что ей не хочется видеть меня здесь — среди праздника в честь союзника короля — после того, как я пала так низко.

— Ах, леди Анна, — сухо говорит она. — Я желаю вам радости. Какой сюрприз. Настоящий триумф истинной любви.

Она отворачивается и делает знак дамам следовать за ней, и тут мое мужество покидает меня, потому что моя сестра Изабель выступает вперед. Я не успеваю взять себя в руки и прижимаюсь к надежному плечу Ричарда, моего мужа, стоящего рядом со мной, в то время, как презрительная и бледная Изабель приветствует нас самым небрежным реверансом.

— И вот вы, дочери Уорика, все-таки обе стали герцогинями и моими сестрами, — говорит королева, в ее певучем голосе звучит смех. — Кто бы мог подумать? Ваш отец умеет добиться своего даже из могилы. Должно быть, вы очень счастливы!

Ее брат Энтони смотрит на нее, как будто услышал их общую шутку.

— Теперь мы можем видеть радостное воссоединение сестер Невилл, — отмечает он.

Изабель делает шаг вперед, словно для того, чтобы обнять меня, и яростно шепчем мне в ухо:

— Ты опозорила себя и замарала меня. Мы даже не знаем, где ты была. Сбежала, как кухонная шлюха! Не представляю, что сказал бы отец!

Я освобождаюсь из цепкой хватки и отталкиваю ее.

— Ты заперла меня и пыталась обворовать, — горячо говорю я. — Что бы он подумал об этом? А что я должна была делать по-твоему? Упасть в ножки Джорджу? Или вы собирались меня уморить, как нашу мать?

Она быстро поднимает руку, а затем опускает ее. Но все успели заметить, что она хотела ударить меня по лицу. Королева громко смеется, Изабель поворачивается ко мне спиной, Ричард пожимает плечами, кланяется королеве и отводит меня в сторону.

В дальнем конце комнаты кто-то докладывает Джорджу, что произошла ссора, он быстро подходит, чтобы встать рядом с Изабель и бросает на нас сердитые взгляды. Мгновение мы с Изабель смотрим друг на друга через большой зал, как непримиримые враги, ни одна из нас не готова идти на попятную, мы обе стоим рядом со своими мужьями. Наконец Ричард касается моей руки, и мы идем представиться новому графу. Мы вежливо приветствуем его, недолго беседуем, а затем наступает пауза. Я поворачиваюсь — я ничего не могу поделать с собой — и оглядываюсь назад, словно надеюсь, что сейчас она позовет меня к себе, словно мы снова можем стать сестрами. Она смеется и разговаривает с одной из фрейлин королевы.

— Иззи, — тихо зову я.

Но она меня не слышит, и только когда Ричард ведет меня прочь, мне кажется я слышу ее тихий ответ:

— Энни.

* * *

Это не последний семейный визит нынешней осенью, потому что я должна еще встретиться с грозной матерью Ричарда, герцогиней Сесили. Мы едем к ней домой в Фотерингей, отправившись в путь по Старой северной дороге ясным солнечным днем. Она ни в чем не ограничена, но удалена от двора; ненависть к невестке-королеве привела к тому, что герцогиня не может присутствовать на больших придворных празднествах, а восстав вместе с Джорджем против короля, она потеряла последние крупицы любви своего сына Эдуарда. Все, по возможности, соблюдают приличия: она по-прежнему наезжает в свой лондонский дом и время от времени бывает при дворе, но воля королевы неизменна. Герцогиня Сесилия нежеланный гость; Фотерингей частично отремонтирован и отдан ей в качестве дома. Я беззаботно еду рядом с Ричардом, пока он не говорит, искоса глядя на меня: