Дочь бутлегера - [83]

Оглушенная, я молча смотрела на них, вспоминая про перестрелку у Форт-Брэгг несколько недель назад.

— Наркотики?

— Ну, попробуй взглянуть на это вот с какой стороны, — сказал Терри, и его лицо стало совершенно серьезным. — У кого был мотив убивать Макклоя и Викери? У Джеда Уайтхеда? Возможно. Если тот знал, что Викери убил его жену, а Макклой помогал ему замести следы. Но откуда Джед мог об этом узнать? К тому же, в пятницу он почти до десяти часов вечера просидел на заседании попечительского совета школы.

От «Гончарного круга» пятнадцать минут до магистрали И-95, которая связывает Майами с Нью-Йорком. Раз в две-три недели Викери отправлял груз керамики в Атланту. Быть может, горшки и кувшины не всегда путешествовали пустыми. Ты улавливаешь, к чему я клоню?

Я прекрасно все поняла, и, как это ни странно, вторая версия звучала гораздо правдоподобнее первой. Не далее как на прошлой неделе в Мейкли по обвинению в отмывании доходов наркоторговцев был задержан один бизнесмен, в прошлом капитан полиции, человек, казалось, бывший вне всяких подозрений.

— Ты поостынь немного, хорошо? — попросил Терри. — Мне бы не хотелось изучать дробинки, извлеченные из твоего тела.

— Договорились, — сказала я, пытаясь осознать услышанное.

Полицейские встали, собираясь уходить. Терри на прощание бросил на меня насмешливый взгляд.

— Надеюсь, мы увидимся на следующей неделе.

Я была сбита с толку.

— Увидимся?

— Да, и я, и Стэнтон. Мистер Кеззи пригласил нас на пикник с жареной свининой.

— Папа устраивает пикник?

— Ты хочешь сказать, он забыл тебя пригласить? — ухмыльнулся Терри. — Черт возьми, девочка, это будет главное событие этого политического года. Я слышал, приедет Джим Хант, и даже идут разговоры о том, чтобы вытащить Терри Сэнфорда — будут все крупные шишки.

* * *

Через неделю в перерыве между судебными заседаниями меня остановил Амброз Дотридж. Он начал с того, что подтвердил: Майкл и Ден действительно составили завещания в пользу друг друга.

— Каждый назвал своим душеприказчиком друга, а если это окажется невозможным, проследить за исполнением последней воли предстоит мне, — закончил он.

Естественно, намерение Майкла переписать завещание не имело юридического веса, а предыдущий документ не оставлял никаких сомнений: всё Дену. Ден также завещал все свое имущество Майклу, а в том случае, если Майкл умрет первым, состояние Дена должно было перейти двум сыновьям его брата.

Наклонившись, Амброз (с условием, что дальше меня это никуда не пойдет) открыл мне, что миссис Викери намеревается аннулировать право аренды сроком на девяносто девять лет, выданное на землю Дэнси.

— Если бы она тогда предупредила меня насчет Майкла, я бы подобрал другую формулировку договора, — признался он.

Брат Дена, заботясь об интересах сыновей, обратился к услугам влиятельной юридической фирмы из Роли. Выяснилось, что стоимость участка Дэнси составляет больше миллиона долларов. Как и предсказывал Джон Клод, судебное разбирательство обещало быть долгим и запутанным.

У меня не было никакого желания участвовать в этой драке, и я с превеликим удовольствием сказала Амброзу:

— Я очень ценю ваше любезное участие в деле и вашу обеспокоенность. Позвольте официально заверить вас, Амброз, что в моих предыдущих контактах с мистером Макклоем не было ничего такого, что помешало бы вам уладить это дело так, как вы сочтете нужным.

— Благодарю вас, Дебора, — без тени иронии произнес он. — Не забудьте выставить счет за оказанные услуги, вы слышите?

За дождливый день в парке развлечений? За руку, на которую Ден опирался на панихиде по возлюбленному?

Обязательно выставлю.

28 Я поднимусь и вернусь домой к отцу

Моя мать была человеком общительным и гостеприимным. Она любила ходить в гости почти так же, как и принимать гостей. А отец, хотя и ворчал по поводу беспорядка и неудобств, сам получал наслаждение, играя роль патриарха обширного семейства перед многочисленными друзьями и родственниками, стекавшимися к нам на ферму. Каким бы забитым ни оказывался дом, всегда находилось место на полу еще для одного спального мешка или просто подстилки. Мама предпочитала большие праздники. Не «коктейли с семи до одиннадцати», а грандиозные гульбища, растягивающиеся на несколько дней.

В то лето, когда один из маленьких близнецов решил сыграть свадьбу на ферме, мама притащила из библиотеки целую стопку книг об этикете. Помню, когда папа как-то за завтраком начал ругаться из-за величины списка гостей, мама раскрыла одну из книг и сказала:

— Кеззи, послушай, что тут написано: «Как только список приглашенных выходит за рамки ближайших родственников жениха и невесты, можно спокойно рассчитывать на то, что по крайней мере четверть гостей не придет».

Папа только покачал головой.

— Этот вздор написан для Нью-Йорка, а не для наших мест, — убитым голосом заявил он. — Придут все, да еще захватят с собой друзей.

В конце концов официальные приглашения были отправлены двумстам двадцати персонам. Мама на всякий случай взяла напрокат двести пятьдесят складных стульев, но папа оказался прав: по крайней мере человек двадцать вынуждены были стоять во время торжественной церемонии.