Дочь бакенщика - [8]

Старик промолчал, а потом коротко ответил:

— Не приходилось.

— А мне приходилось.

— Бывалая, значит, ты девочка.

— Ага.

Так дошли они до срезанного когда-то молнией, обугленного с одного боку могучего дуба. Влево от него вела стежка к дому лесника. Увидев за деревьями избушку, дед спросил:

— Большак вон за той избушкой проходит?

— Да, дедушка, — ответила Ильсеяр и что-то хотела еще добавить, но старик прервал ее.

— Вот и хорошо. Спасибо тебе. Отсюда я и сам дорогу найду. Иди, возвращайся.

Ой… А ведь Ильсеяр еще не узнала ни имени гостя, ни сколько ему лет, ни того, зачем он идет в Каенсар.

И о детях его, о том, как их зовут, не успела расспросить. Ильсеяр собиралась поговорить с ним обо всем, когда грянет гром и польет дождь и они будут вынуждены укрыться под деревом… А тут, как назло, ни грома, ни дождя настоящего, чтобы прятаться.

Старик погладил Ильсеяр по мягким золотистым волосам, дал ей еще одно яблоко и, сказав: «До свиданья, милая», — пошел быстрыми шагами по тропинке влево.

Что-то грустно стало Ильсеяр; жалко было расставаться с этим удивительным дедом. Растерянная, она постояла немного и окликнула его:

— Дедушка! — Ильсеяр сначала хотела сказать, что хочет проводить его еще немного, но замялась и спросила:— Не заблудишься, дедушка?

— Нет, нет… Ты иди, тебе домой пора.

Ильсеяр хотела зайти к леснику, но вспомнила, что ей надо еще сходить в Салавычи за молоком. К тому же сегодня и спать надо лечь пораньше. Ведь завтра отец возьмет ее с собой на гору. Как-никак, а там он покажет ей что-то необычайное. Ильсеяр заторопилась обратно. И все же не выдержала, обернулась посмотреть, не видно ли где дочери лесника, и… застыла от удивления.

Вот тебе и на!..

Старик шел вовсе не к большаку, а прямо к избушке дяди Андрея и все озирался по сторонам. Ильсеяр села на корточки возле обгорелого дуба. Старик повел глазами вокруг и чуть не бегом добрался до избушки.

«Что это такое? — спрашивала Ильсеяр у самой себя. — Кто же он? Может, бродяга какой? Может, враг дяди Андрея? Не убивать ли его он собрался?»

Ильсеяр не на шутку струхнула. Но любопытство пересилило страх. Прячась за деревьями, она пошла за подозрительным стариком.

Только леснику он совсем не показался страшным человеком, как предполагала Ильсеяр. И сам дед вел себя спокойно, подошел к избушке и постучал. Дядя Андрей выглянул в окошко и, радостно улыбаясь, выбежал деду навстречу, крепко обнялся с ним. Потом, переговариваясь, они направились прямо в лесную чащу. Хотя страх Ильсеяр и поубавился, старик приобрел в ее глазах еще большую загадочность. И девочка, словно охотник, выслеживающий добычу, тихонечко пошла за стариком и дядей Андреем.

Ильсеяр кралась за ними на расстоянии двадцати — тридцати шагов. В ее голове кружился рои предположений и вопросов, но ни на один из них она не находила ответа. Она знала одно: он идет не в Каенсар. Обманул и папу с дедушкой и ее. У него с дядей Андреем есть какое-то тайное дело… Ага… они нашли зарытый клад… Да, да, клад.

Ильсеяр вспомнила сказку, которую ей еще давно рассказывала прохожая старушка. В той сказке в таком же темном лесу два человека нашли закопанные под деревом семь сундуков золота. Один из тех людей тоже был сгорбленный старик, а другой…

Однако все вышло иначе. Подозрительный дед развязал пояс, потом скинул старый чекмень, длинную холщовую рубаху. И… сердце у Ильсеяр на мгновение перестало биться, голова ее, будто над ней пролетел камень, втянулась в плечи... Подозрительный старик превратился в молодого русоволосого мужчину с румяным лицом, да такого здорового, про каких говорят: захочет — железо перерубит. Седые волосы, борода, даже брови оказались у него ненастоящими, а вместо горба под сермягой была просто старая ушанка.

Но это еще не все. Дядя Андрей поднял с земли палку, два раза крепко ударил ею по сухой сосне… И вдруг откуда-то взялся вооруженный башкир в казакине-безрукавке, надетом поверх белой рубахи, и в отороченной мехом круглой бархатной шапке.

Дядя Андрей что-то сказал башкиру, тот повел гостя с собой, и они оба скрылись в чаще. Потом дядя Андрей собрал в охапку скинутые «стариком» вещи и, улыбаясь чему-то, пошел к своей избушке.

Ильсеяр стояла ни жива ни мертва, а как пришла немного в себя, начала пятиться назад. С той стороны, где скрылся гость, донеслось ржание коня. Ильсеяр отступила еще на несколько шагов и опрометью кинулась бежать.

Избушку лесника Андрея Ильсеяр обошла стороной. Теперь дядя Андрей представлялся ей не прежним веселым другом, который сажал ее на колени и забавлял разными веселыми историями, а хмурым разбойником с огромными черными глазищами и отточенным ножом в руке. Чтобы не попасться ему на глаза, Ильсеяр выбрала не прямой путь к дому, а узкую, заросшую тропинку. Она шла, то и дело оглядываясь. Ей мешали свесившиеся низко ветви. Высохшие сучья цеплялись за ее платье, царапали руки и ноги. Но Ильсеяр ничего не замечала, все спешила, спешила. Надо было скорее выбраться из лесу, добежать домой и рассказать, что дедушка-гость вовсе не дедушка, а злонамеренный человек.

Может, еще по дороге кто знакомый попадется. Ильсеяр охотно поделится и с ним своей новостью.