Дочь адмирала - [12]

— Прямо сейчас, милорд?

— Нет, попозже вечером. Я обедаю на берегу. Мы отчалим в половине одиннадцатого.

— Но, милорд, ведь будет отлив…

— Я верю, что ты не посадишь нас на мель, Дженкс. — Адам свернул карту и спустился вниз.

Боцман посмотрел на Хелену, и по выражению его лица она поняла — он знает, почему и с кем Адам обедает на берегу, и не одобряет этого.

Мысль об обеде напомнила ей, что она с утра почти ничего не ела, и теперь у нее засосало под ложечкой. Хелена отправилась искать Билли, чтобы он принес ей хлеба с сыром. Она нашла юнгу в крошечном камбузе на нижней палубе. Мальчик сидел в углу, скрестив ноги, и чистил картошку, а кок, грубый на вид матрос, что-то жарил на большой сковородке, стоящей на сложенной из кирпича плите.

Из рассказов отца и дяди Хелена усвоила, что камбуз — это темный чулан, где готовят несъедобные кушанья. Этот камбуз действительно был маленький и темный, но от жаркого исходил аппетитный запах, а на крючках сияли начищенные медные кастрюли.

— Как вкусно пахнет! — не удержалась от восклицания Хелена и приветливо улыбнулась суровому коку. — Как только вы умудряетесь готовить в такой тесноте, — сказала она.

Лицо кока немного смягчилось.

— Да, мэм, вы правы. Я им это же твержу, а они недовольны. Им бы пожевать морской паек! Пришлось бы тогда вытаскивать из галет жуков, а мясо есть в потемках, чтобы не видеть, как в нем шевелятся черви. Простите, мэм… Дамам такое не принято говорить.

— Не волнуйтесь, — ответила Хелена. — Я наслышана о таких вещах от отца.

— Он что, моряк, мэм?

— Был. Его убили при Трафальгаре. Это адмирал Уайтт.

— Да ну, мэм! — Лицо кока засветилось добротой. — Я служил под его началом в Копенгагене. Тогда он был еще капитаном. Там мне ногу покалечило. Меня списали на берег, и я стал трактирщиком, но недолго им пробыл. Уж больно скучно после моря. — Он прошаркал по камбузу, волоча правую ногу, взял большой нож и стал резать лук. — Вот тогда-то меня и взял к себе его светлость. Я с ним уже два года плаваю.

— Но наверняка интереснее содержать таверну, чем плавать на господской яхте, — с улыбкой заметила Хелена.

Кок загадочно на нее посмотрел.

— Как сказать, мэм. Как сказать… Не желаете ли перекусить?

Хелена решила, что подготовка к обеду не займет у нее много времени — надо всего лишь умыться и расчесать волосы. Но она ошибалась, так как то, что она нашла в сундуке и комоде, привело ее в замешательство, и она долго стояла в нижней юбке среди кучи одежды, разглядывая вещи из французского шелка и кружева. Все было сшито превосходными мастерицами, а неприлично прозрачное дамское белье украшали оборочки и вышивка. Хелена гладила тонкую материю и думала о том, что его светлость не скупится для своих дам. Значит, все, что говорили о его любовницах, — правда.

Но ей необходимо чистое белье, и она наденет то, что здесь имеется! Правда, где-то глубоко в подсознании звучал противный голосок, шептавший ей, что очень приятно, когда тебя осыпают подобными щедротами.

Когда его светлость постучал в дверь, Хелена уже надела шелковое платье цвета морской волны, сверху для приличия накинула газовый шарф, а с другого платья сняла кремовую ленту и завязала ею волосы, подняв их наверх. Непослушные завитки обрамляли лицо, а кудри свободно вились по шее. Ни рисовой пудры, ни духов, ни украшений у нее не было, и на этом туалет закончился.

Но Адаму оказалось вполне достаточно и того, что он увидел, — на его лице отразился восторг, когда она появилась на пороге каюты в ореоле отблесков свечей. Он взял ее руку и церемонно поцеловал, словно она была дебютанткой, которую он собирался сопровождать в Альмакс, а не на ужин à deux[8] в таверне.

Он помог ей надеть плащ и сойти вниз в поджидавшую лодку.

Двое матросов сидели на веслах и молча гребли, но Хелена чувствовала себя смущенной оттого, что они, вероятно, считают ее поведение неприличным. На берегу она натянула на лицо капюшон плаща. Ей казалось, что вот сейчас кто-нибудь из респектабельных горожан обернется и укажет пальцем на любовницу его светлости.

Адам взял ее под руку, и она вздрогнула.

— В чем дело? Вам плохо?

Рука Хелены дрожала, и он понял, что она волнуется. Да и сам он теперь, когда они сошли на берег, вдруг ощутил на себе груз светских условностей. Возможно, она не уверена, что он поступит с ней так, как полагается джентльмену. Что ж, за ужином он рассеет ее сомнения.

Хелена сняла плащ только тогда, когда за ними закрылась дверь отдельной гостиной, куда их провела миссис Треуотер.

— Рада снова увидеть вас, мисс. Прохладный вечер, не так ли? Но здесь у камина вы согреетесь.

Хелена поблагодарила и подошла к огню согреть руки, пока Адам заказывал вино. Она отметила, что хозяйка и виду не подала, что сегодня уже встречалась с Адамом.

Волнение у нее немного улеглось, когда они уселись за стол, а миссис Треуотер стала подавать кушанья. Она обслуживала их сама, принимая блюда от мальчика-слуги. Видно, в «Гербе Годольфина» считались с желанием его светлости соблюдать осторожность.

После супа последовало куриное фрикасе, затем жареная рыба с зеленью. Хелена удивилась своему аппетиту. А разговаривали они исключительно о еде.