Дочь адмирала - [14]

— Милорд, о чем вы? — прервала его смущенная Хелена.

— Я имею в виду гардероб невесты. Вы, конечно, можете сшить то, что пожелаете, но время дорого, и на всех произведет странное впечатление отсутствие у вас приличествующей случаю одежды.

— Гардероб невесты? Но я не выхожу замуж! Сэр, я же вам говорила: я еще не была представлена в свете! — Кажется, я выпила чересчур много вина, подумала Хелена.

— А я разве не говорил, что намерен на вас жениться? Я должен это сделать.

— Какая ерунда! — Хелена стукнула кулачком по столу.

Адам похлопал ее по руке.

— Моя дорогая, примите неизбежное — ваша репутация погублена. У вас нет другого выхода, как выйти за меня замуж.

— Милорд, в глазах света я, возможно, и скомпрометирована, но не погублена. Я вернусь домой, не привлекая внимания, и все уладится, — она выхватила из его ладони свой сжатый кулачок. — И не называйте меня «моя дорогая»!

— Но леди Уайтт потребует этого.

— Мама мне поверит и ни за что не станет вынуждать меня выходить замуж против моей воли.

Его светлость встал, подошел к камину, повернулся к Хелене и смерил ее холодным взглядом.

— Дорогая мисс Уайтт, ваши желания не имеют ни малейшего значения. Я вас скомпрометировал и женюсь на вас.

Хелена тоже вскочила на ноги, обошла стол и гневно взглянула на него.

— Я не выйду за вас замуж! Для этого нет причин — я не обесчещена!

— Пока, — вкрадчивым голосом заметил Адам. — Но есть еще два дня до возвращения домой.

В комнате раздался звук пощечины. Адам потер скулу, не сводя с Хелены глаз. Прежде чем она успела отойти от него, он обнял ее и крепко поцеловал.

Ей удалось его оттолкнуть.

— Я не выйду за вас, сэр, будь вы единственным мужчиной на земле.

— В таком случае, мэм, — твердо и резко заявил он, — мы будем плавать до тех пор, пока вы не передумаете.

Глава четвертая

Они вернулись на пристань в полном молчании. Хелена лишь догадывалась о том, что мужское достоинство Адама было уязвлено ее отказом принять его предложение, что, несомненно, — если верить слухам — сделала бы любая другая женщина с величайшей благодарностью.

Что касается ее, то просто возмутительно ожидать, что она этому обрадуется, поскольку он сделал ей предложение исключительно по долгу чести. Да как он осмелился предположить, что она по доброй воле согласится на это! И ему неважно, любит ли она его! Мама не зря воспитала в ней независимый характер, и она не собирается бросаться на шею любому мужчине лишь по той причине, что это — выход из трудного положения.

И она вовсе не обесчещена и не позволит его светлости это сделать, как бы он ей ни угрожал! Прохладный ночной воздух освежил Хелену, и она, покраснев, вспомнила, с какой легкостью почти уступила Адаму. Впредь она не подпустит его к себе, даже если ей придется оставшиеся дни плаванья провести, запершись в каюте!

Ялик ждал их, но гребцов в нем не было. Адам огляделся: лицо его застыло и напряглось — было видно, что он разъярен. Из ближайшей таверны выбежали двое матросов и кинулись к ним.

— Простите, милорд! — извинился тот, что постарше, вытирая мокрые губы. — Мы немного выпили. Симеон! Давай, парень, быстрее садись на весла.

Адам грозно посмотрел на матросов — его взгляд не предвещал им ничего хорошего — и подал Хелене руку. Но она повернулась к Симеону, который вскочил на ноги, едва не опрокинув лодку, и помог ей устроиться на корме.

— Чего вы ждете? — рявкнул Адам. — Пошевеливайтесь!

Матросы обменялись понимающим взглядом и стали молча грести, зная, что его светлость зла долго не держит и к утру его гнев пройдет.

Пока они, плыли к яхте, Хелена мучилась мыслями, что же будет с ней дальше, и готовилась к тому, что его светлость схватит ее в охапку, отнесет в каюту и уложит в постель. Напряжение у нее спало, когда на палубе «Лунной паутины» Адам обратился к боцману со словами:

— Проводи мисс Уайтт в каюту и проследи, чтобы она оттуда не выходила.

Он ушел в рулевую рубку, а потрясенная Хелена осталась стоять. Он мог, по крайней мере, проявить вежливость на глазах команды, а не отмахиваться от нее, как от нашкодившего юнги!

— Добрый вечер! — Не желая показывать своей обиды, она улыбнулась. — Пожалуйста, будьте так добры, проводите меня. В каюте есть свет?

— Да, мэм. Я помогу вам спуститься по трапу, мэм. Ступеньки уж больно крутые…

Около каюты Хелена пожелала боцману «спокойной ночи» и затем закрыла дверь на задвижку. Дождавшись, когда стихли его удаляющиеся шаги, она бросилась на койку и, схватив подушку, стала яростно колотить по ней, пока из швов не полетели перья. Тогда Хелена отбросила подушку и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

Как она могла допустить такое обращение с собой? Честность заставила Хелену признаться, что Адам возбудил в ней не только злость. Дрожь пробежала по спине при мысли о его объятиях, о том, как его сильное тело прижимало ее к кровати… и о поцелуе в таверне.

Хелена проснулась от качки и ударов волн о борта яхты. Она быстро оделась, умылась и поднялась на палубу. У Хелены не было уверенности в том, что они возвращаются к английским берегам: тайна французского агента не выходила у нее из головы.