Дочь адмирала - [111]

Но говорить об этом время еще не пришло.

— Понимаю, — сказал Генри. — Нам бы хотелось иметь исключительное право на освещение вашей встречи с дочерью, за что мы, разумеется, заплатим. При этом мы гарантируем, что никто не помешает вам, не потревожит при первой вашей встрече...

— «Не помешает», «не потревожит», какая чушь! — перебил Джек. — Это невозможно.

Генри улыбнулся:

— Наметьте свой план, и мы поступим в полном соответствии с ним.

Джек поднялся из-за стола:

— Полагаю, на этом мы и завершим нашу встречу.

Генри оглядел стены кабинета и обратил внимание на фотографию, где еще молодой Джек сидел рядом с человеком, в котором он узнал Джека Каммингса.

Указав на фотографию, Генри заметил:

— Как странно, адмирал, что мне надо было приехать в Оранж-парк, чтобы увидеть у вас на стене фотографию моего друга. Откуда вы знаете Джека Каммингса?

— Вы знакомы с ним? — подозрительно спросил Джек. — Мы с ним старые друзья, еще с тех давних времен, когда я выполнял для студии «Метро-Голдвин-Майер» фигуры высшего пилотажа.

— Конечно, знаком. Я даже с удовольствием позвонил бы ему от вас.

Джек пожал плечами, все еще не скрывая подозрительности.

— Что ж, звоните, если оплатите разговор.

Достав записную книжку и телефонную кредитную карточку, Генри заказал разговор.

— Джек? Говорит Генри Грис, и ты ни за что не догадаешься, откуда я звоню.

Разговаривая с Джеком Каммингсом, Генри краешком глаза наблюдал за Джеком Тэйтом. Выражение лица Тэйта мало-помалу смягчалось, подозрительности как не бывало.

Генри закончил разговор с Каммингсом словами:

— Ну так вот, я встречался с Викторией, у меня даже есть несколько ее фотографий. Когда вернусь в Лос-Анджелес, обязательно позвоню и мы поговорим, хорошо?

Генри Грис и Уильям Дик попрощались с Джеком Тэйтом, поблагодарив за то, что у него нашлось для них время. Ни к какому согласию они так и не пришли.

Вернувшись в редакцию газеты, Генри сообщил, что планы Тэйта равносильны самоубийству. У адмирала нет ни малейшего представления о том, что ждет его самого и Викторию, но вместе с тем он не желает слушать ничьих советов.

— Я выполнил свой долг, — закончил Генри. — Могу я теперь вернуться к статье о парапсихологии?

На что получил решительный отказ. Вместо этого ему предложили встретиться с Джеком Каммингсом и посмотреть, нельзя ли все-таки что-то предпринять.

Генри прилетел в Калифорнию и, пообедав с Джеком Каммингсом в ресторане «Пололондж» отеля «Биверли-Хиллз», убедился, что перед ним именно тот человек, под влиянием которого Джек Тэйт может изменить свои решения. Ибо Джек Каммингс и Джек Тэйт были очень близкими друзьями и именно Джек Каммингс посоветовал Тэйту вызволить Викторию из России.

Генри обрисовал Каммингсу сложившуюся ситуацию и высказал свою личную озабоченность в отношении Тэйта.

— Попробуй прочистить ему мозги. Выглядит он ужасно, а от Виктории я знаю, что он медленно угасает, и теперь, повидав его, я с ней согласен. Зачем ему убивать себя ради этой грандиозной пресс-конференции? Она абсолютно бессмысленна, и проку от нее не будет никакого. Мне думается, только тебе под силу его переубедить.

Джек Каммингс обещал позвонить адмиралу, но только при условии, что «Нэшнл инквайрер» возьмет на себя все расходы по приезду Виктории.

— Мне кажется, тебе лучше повидаться с ним, — сказал Генри. — И убежден, если тебе удастся замолвить словечко за «Нэшнл инквайрер», газета оплатит все расходы.

ДЖЕК ТЭЙТ

Джек не мог не признать, что поведение Генри Гриса ему понравилось. Прилететь во Флориду только для того, чтобы повидаться с ним, — в этом что-то было.

То, что Джек услышал от своего друга, звучало вполне разумно. Генри Грис лично отправится в Россию, выедет оттуда вместе с Викторией и будет сопровождать ее до самой Флориды. Поскольку Виктория никогда не выезжала за пределы Советского Союза, откуда ей знать, как вести себя на Западе и, что особенно важно, как держаться с толпой репортеров, которая ринется за ней по пятам?

Кроме того, «Нэшнл инквайрер» гарантирует Джеку и Виктории возможность провести вместе время в полном уединении и в роскошной обстановке.

Когда договоренность была окончательно достигнута, стороны пришли к соглашению, что «Нэшнл инквайрер» по прибытии Виктории в Соединенные Штаты откроет кредит на ее имя на сумму в десять тысяч долларов — таково было непременное условие Джека Тэйта, который не хотел иметь никакого отношения к этим деньгам. Более того, они обязались оплачивать все расходы — проживание, перелеты, питание, покупку одежды и т.д. в течение тех трех недель, когда газете «Нэшнл инквайрер» будет предоставлено исключительное право на публикацию материалов о воссоединении отца с дочерью. (Можно только гадать, но, скорее всего, исключительное право публикации в течение трех недель обошлось газете не меньше чем в сто тысяч долларов.)

После окончательной утряски деталей между Джеком Тэйтом и юристами «Нэшнл инквайрер» Генри Грис заказал разговор с Москвой и, когда к телефону подошла Зоя, передал трубку Джеку. По воспоминаниям Генри, на него этот разговор произвел тяжелое впечатление. Джек пытался вспомнить те немногие русские слова, которые знал, а Зоя пыталась говорить по-английски. Кончилось тем, что трубку взял Генри и объяснил Зое и Виктории условия соглашения, достигнутого с «Нэшнл инквайрер». Они поняли, что со дня приезда Генри в Москву они в течение трех недель не должны давать ни одного интервью и что по приезде в Америку Виктория проведет три недели с отцом в уединенном месте, которое предоставит им «Инквайрер».