Добудь восход на закате - [8]
Однако, не в шутку потряхивало похмельным отходняком и стылыми сумерками. Человек шел и шел, по расчищенным дорожкам и остаткам сугробов, увязая то и дело в мелкой октябрьской грязи; давно уже утратив представление о том, сколько времени он в пути, и сколько осталось… Парк был пуст и гол, и черен: фонари на редких столбах светили через три на четвертый, а ночное небо оказалось сегодня без луны; разнокалиберные звезды рассыпались почти до самого горизонта в беспорядочные кучки и соцветия и только перемигивались, притворялись, что светят, а сами обманывали…
Бесполезно: я ведь помню со школьной еще программы, что все вы суть – солнца, которые от нашего, большого, очень далеко находитесь, в сотнях… и даже тысячах… этих…
Человек даже остановился, пытаясь припомнить слово, обозначающее межзвездные расстояния… Несколько световых лет составляют…
Не стоило бы останавливаться, сразу все заходило ходуном под дрянной одежонкой, колени и живот…
Парсек! Все-таки вспомнил он его, и надо срочно идти дальше. В аптеку он может и не успеть и, видимо, не успеет, поэтому придется пить «фабричное». Ну и ладно, здоровью будет больше пользы… Мост.
Погоди-ка… Он ведь только что переходил через мост… И до этого еще один… И до него переходил… Человека поразил внезапный испуг, что он заблудился и вообще бредет неведомо куда; он повернулся спиной к ветру, вытер рукавом слезящиеся глаза, проморгал их… Фу, черт, все правильно: это Спортивный мост, а это стадионы… Большая часть пути пройдена, но шагать еще и шагать. Подобравшийся поближе ветер вдруг с разбега жестоко хлестнул ему по левой щеке ледяной крошкой с дождем, ударился в парапет, развернулся и с визгом вцепился в правую. Человек, вскрикнул, выплеснул руки из карманов и устоял-таки на ногах. Дыхания не хватало – бежать, но он обхватил себя руками поперек туловища и засеменил затылком вперед, пытаясь удержать, не дать ледяным струям выхватить из под рук и пожрать последние лоскуточки тепла – главное, мост перейти, меж домами не так дует…
Дуло и меж домами. Короткий проспект полз навстречу нехотя, вихляясь, подставлял под ноги то сугробец, насквозь пропитанный водою, то лужу, припорошенную грузным серым полуснегом-полуградом; ноги словно бы и сами согрелись, устав от многочасового ледяного компресса, – человек перестал чувствовать ступни… Отрежут и черт с ними. Вот лечь и уснуть, и не холодно, кстати… Прямо тут и лечь… Человек остановился возле зарешеченной по ночному времени арки двора, посмотрел на замок – нет, заперто… Ноги сами подогнулись… И светло, и тепло, и подснежников целая поляна… Нет! Он так и умрет, если лечь, а идти и недалеко, и в кармане у него сотня, а на чердаке его ждет постель, а до постели удовольствие, а наутро опять же опохмелка и беззаботный день, который уже будет четверг. Один шажок, вот так… Два шажка, да три шажка… За маму, за папу, за бабушку… Ноги послушались и захромали, куда им было велено.
Подслеповатая октябрьская ночь, поняв, что фокус не удался, перестала притворяться весенним солнышком, зацепилась за ноги на ощупь и бешеной каруселью сомкнулась вокруг человека, завыла в полный голос: «собью, убью, коконом завью!» Мелкая ледяная дробь так и норовила залезть под веки, ослепить, ветер беспорядочно пинал в бока и спину, а человек все шел и шел, брел и брел, ковылял и ковылял…
– Жив… Видишь, плачет даже…
– Тут заплачешь… Квартальных позвать, что ли, или скорую вызвать?…
– Не надо никого звать. Как будет у тебя своя смена – делай что хочешь, а в мою – не командуй, молода еще. Видишь, и он говорит – «не надо». Дед, слышишь, дедуля, ты как?
– Нормально, доченька… Просто замерз малехо. – Жирное участливое лицо скакнуло куда-то под потолок, к мутно-белому плафону. – Тиля, ну-ка, принеси кипяточку с сахаром. Возьми стакан в моей тумбочке и посмотри, чтобы не очень горячо было, а то дед замерз, да тут еще и обожжется… Заварка холодная, ты ее немного добавь.
Тетка засмеялась облегченно, оперлась рыхлым гузном о прилавок.
– А грязный-то, а смердячий!… Что? Нет, дедуля, ничего ты нам не давал. Мы с Тилей греха на душу не возьмем и твоих денег нам не надо, да Тиля? Истинный крест. Погоди, сейчас попьешь горяченького, хоть согреешься как следовает. Понятно, что бутылку тебе, не за цветами в ночной магазин поперся, в такую-то погоду… Где живешь-то? Здесь ты ничего не ронял. Посмотри по карманам. А много ли было?… Ого, а ты, часом не бредишь? Сотня у него была! Ну, тогда ищи хорошенько, если не прибредилось, а нам твоей сотни не надо, не беднее твоего. Ну не дергайся, не суетись, глотни, глотни еще пока теплый… Да куда ты!… Вот же козел, нет, ну ты подумай… Все, Тиленька, отбой. Бегать мы за ним не будем. Воду вылей, а стакан сполосни как следует, он из него пил, мало ли… А лучше выбрось, дерьма не жалко. Выбрось его совсем, говорю, и подмети здесь! И грязь вытри. Надо же, будто мы его вонючие деньги взяли. Правильно люди говорят: «Не делай добра – не получишь и зла». Да чтобы я еще раз какого-нибудь синяка в магазин впустила… И ведь, главное, замерзнет насмерть под забором. Надо было ему поднести сто грамм, он бы в подсобке и уснул до утра… Хоть бы его какая лягавка подобрала, да в помещение, все ведь живая душа… Э-ха-ха-а, скорей бы утро…
«Воспитан рыцарем» – первый роман о Древнем Мире из эпопеи ХВАК.Представьте себе Древний Мир, населяющий Землю сто пятьдесят лет назад, в мезозое, и живущий по своим сказочным законам. В этом мире есть место всему: героям, злодеям, богам, тироннозаврам, схваткам на мечах… В Древнем Мире жизнь полна опасностей, и люди там – под стать Древнему миру богатыри и герои, буйные, благородные, странные, бесшабашные, мудрые среди которых самые загадочные – Хвак и Зиэль.К Древнему Миру подступают Морево, неведомая угроза, способная уничтожить все живое и разумное, кому как не героям ее остановить?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жажда войны и жажда власти — вот главные силы, определяющие всю жизнь, весь уклад Империи.Империя же — центр Древнего Мира, сердце его. Так называемое Морево, конец света, долго подкрадывалось к Древнему Миру — и вот хлынуло на просторы Империи, дабы стереть с лица земли всех ее обитателей.Но обитатели эти — люди, звери, демоны — вовсе не желают сдаваться и принимают бой с жутким безглазым воинством, потому что привыкли к битвам, потому что сражения — это то, чем испокон веков живет и дышит Империя.
И прошли тысячелетия и однажды воскрес Хвак, прощенный Матушкой-Землей, в совсем уже другом мире, да и сам изменился – не узнать. Но жизнь вести начал он такую же, как и прежде!© FantLab.ru.
Казалось, войны с чужим разумом в прошлом и новая программа настраивают пробуждающиеся Источники на мирное сосуществование с человечеством. Тогда почему возникшая вокруг Таганайского Обломка разумная Топь несет людям смерть и меняет реальность самым жутким образом? Почему уничтоженный Зоной Златоуст наводнен агрессивными мутантами, а Измененные-террористы открыли охоту на маленького Глеба – сына сувайвора Художника? Почему правительство не разрешает применить становое оружие против очевидно враждебной Зоны? За ответами отправляются две экспедиции, но с каждым их шагом в глубь Топи вопросов только добавляется.
СИНГУЛЯРНОСТЬ (очень научная фантастика). Насколько далеко может зайти человек в попытке обрести новые знания? Что таится за гранью известного? Может, совсем не то, что он ожидает найти? К чему приведет неуемная жажда новых открытий? А если случится так, что всё их величие уже просто некому будет оценить?
Все, что имеет начало, имеет и конец. История, начатая шестьсот лет назад, наконец, получит свое завершение. Вот только судьбе всегда угодно вмешиваться в любые, даже самые тщательно выверенные планы и плести узор событий исключительно по своей прихоти. Дитрих и Меридия, наконец, воссоединились и теперь наслаждаются жизнью. Но длится их счастье недолго. Потому что Дитриху приходится узнать о себе правду, узнать, кем он был в прошлой жизни, и какой ценой получил эту. Узнать о своем предназначении, о том, для чего он был возрожден и какой долгий путь ему еще предстоит пройти.
«— Анри, что ты делаешь? — спросил Ройтман. — Любуюсь закатом, Евгений Львович. — Где? — На сопках. — Я велел тебе домой идти. Четыре часа назад, между прочим. — Я не думал, что вы так быстро приедете, Евгений Львович, извините. Сейчас иду. — Ты знаешь, что в деревне творится? — Нет. А что-то творится? — Не то слово! У них девица какая-то пропала. Собираются искать всем миром. Грешат на тебя. — Евгений Львович, я не ем девушек. Я их не ел даже одиннадцать лет назад. — Не сомневаюсь.
Их называют гладиаторами. Они — рабы, посланные правительством на другую планету, чтобы умереть. Каждый день им приходится сражаться на одном и том же безжизненном поле. Они не видят этому конца. Келвин Горрети, американец итальянского происхождения, один из двадцати, обнаруживает аномалию в физиологии своего тела. Его подруга, турчанка Бильге Башаран, ведёт себя причудливо и постоянно утверждает, что может переиграть сражение, как в видеоигре. Ирландец Дуанте О'Брайан имеет очень полезный дар — благодаря нему, у них появляется шанс. Смогут ли они вернуться обратно на Землю? В чём заключается цель всего мероприятия? При каких обстоятельствах может умереть бессмертное существо? И стоит ли бояться смерти? Вероятно, «Хроники бессмертных гладиаторов» дадут ответ на мои вопросы.
Здесь безумие плотно переплелось с Силой, и одно стало неотделимо от другого. Здесь СуперГерои так похожи на СуперЗлодеев, что по причиняемым разрушениям и не отличить. Это мир полный Сверхсил, Измененных, мутантов и щедро приправленный как магическими так и техно артефактами. А так же спецслужбами, мечтающими все это «богатство» контролировать. Мир, похожий на наш до 1971 года, в котором что-то пошло не так. Мир, которому не хватает знака «Осторожно, Суперы». Если, конечно, найдется смельчак, который рискнет его поставить… Примечания автора:.
Роман завершен. Я хотел, чтобы роман вышел необычным, но чтобы необычность его проступала перед читателем постепенно. Я надеюсь, что роман вышел захватывающим, но он — не фэнтези и не боевик. Название романа — великое дело. Для этого романа я искал его года два. И придумал, и удивлен, насколько хорошо оно подходит. «СУТЬ ОСТРОВА» — вот его название. Роман состоит из двух равных частей, каждая из которых имеет свое подназвание. Первая часть: «Суть о'строва» Вторая часть: «Суть острова'». В первом случае слово «суть» существительное, во втором — глагол множественной формы (суть = имеют место быть), в первом случае слово «острова» — существительное единственного числа в родительном падеже, во втором — «острова» — существительное множественного числа в именительном падеже.
Роман завершен. Я хотел, чтобы роман вышел необычным, но чтобы необычность его проступала перед читателем постепенно. Я надеюсь, что роман вышел захватывающим, но он — не фэнтези и не боевик. Название романа — великое дело. Для этого романа я искал его года два. И придумал, и удивлен, насколько хорошо оно подходит. «СУТЬ ОСТРОВА» — вот его название. Роман состоит из двух равных частей, каждая из которых имеет свое подназвание. Первая часть: «Суть острова» Вторая часть: «Суть острова» В первом случае слово «суть» существительное, во втором — глагол множественной формы (суть = имеют место быть), в первом случае слово «острова» — существительное единственного числа в родительном падеже, во втором — «острова» — существительное множественного числа в именительном падеже.