Добрый мэр - [56]

— Кажется, вы здесь садитесь на трамвай, не так ли?

Снова и снова повторял он эти слова, ожесточенно вороша кочергой угли.

— Кажется, вы здесь садитесь на трамвай, не так ли? Кажется, вы здесь садитесь на трамвай, не так ли? — передразнивал он себя. — Ты не смог пригласить ее выпить кофе, не так ли? Ты не смог даже просто прогуляться с ней!

Он представил, как они идут и идут, прижавшись друг к другу, через весь Дот, пока не оказываются за городом. Тогда Агата вдруг приходит в себя — или не приходит — и они ложатся спать под деревом, укрывшись плащами.

— Но нет, нет! Ты не смог на это осмелиться, не так ли, чертов Тибо Крович? Как же, вас ведь заметил адвокат Гильом! Неудобно было, нехорошо, чертов ты идиот! — Тибо с грохотом швырнул кочергу в камин и отправился спать.

Но ему не спалось. Некоторое время спустя — было слишком темно, чтобы разглядеть, сколько времени, — Тибо отбросил одеяло. Надев свой новый черный костюм и начищенные ботинки, ждавшие его под кроватью, он вышел на темную улицу. Трамваи уже не ходили, прохожих не было. Тибо направился в сторону центра. Однако, завернув за угол, он увидел фары приближающегося такси. Он уже собирался остановить его, но такси ехало медленно, очень медленно, и было перекошено на одну сторону так, что чуть не скребло днищем мостовую. Тибо охватили страх и стыд. Он знал, хотя и не мог видеть, что в такси сидит Емко Гильом, и знал он также, что когда такси поравняется с ним, двери распахнутся и его затащат внутрь, и они будут ехать и ехать, ехать и ехать со скоростью черепахи, и Гильом будет смеяться над ним, пока он, Тибо, не умрет. Он бросился бежать. Он бежал, бежал, бежал — но каждый раз, когда останавливался передохнуть, схватившись за фонарный столб и глядя, как капли пота падают со лба на носки начищенных ботинок, такси выкатывалось из-за поворота, и нужно было снова бежать. Воздух горел в горле и обжигал легкие.

«Только бы найти полицейского! — думал Тибо. — Куда подевались все полицейские? На что уходят мои налоги? Я, между прочим, мэр этого чертова городишки!»

Но все он бежал и бежал в сторону центра, пробежал уже девять трамвайных остановок, а ужасное черное такси неотступно следовало за ним, всего в нескольких метрах, а иногда почти настигало его, и тогда он чувствовал, как шины трутся о каблуки, — но ему так и не встретилось ни единой живой души, кроме Сары, которая сидела у окна мясной лавки с пакетом сосисок в руках (на пакете было написано «Крович») и сотрясалась от рыданий.

— Вот ваши сосиски, господин мэр, — проговорила она между всхлипами.

— Спасибо, Сара, — сказал Тибо. — Почему вы плачете?

— Потому что это сосиски с луком, и еще потому, что вас так долго не было!

Тогда Тибо извинился и пообещал, что непременно вернется позже и расплатится, но сейчас ему нужно бежать, поскольку такси уже близко — «Надеюсь, вы меня понимаете» — и тут из-за угла ударил желтый свет фар.

Тибо снова пустился бежать и свернул на Соборную улицу. Развязав на ходу пакет с сосисками, который дала ему Сара, он стал отрывать их одну за другой от связки и швырять на дорогу. Естественно, машине приходилось вилять из стороны в сторону, чтобы их огибать, — но затем Тибо постепенно пристрелялся и стал попадать прямо в шины, отчего такси начинало заносить на раздавленном мясе и жире. Поэтому когда он наконец добрался до дверей собора и вбежал внутрь, такси уже не было видно. Тибо открыл дверь, ведущую в часовую башню, и стал подниматься по лестнице. «Теперь тебе ни за что до меня не добраться», — сказал он. Вскоре лестница кончилась, и он оказался на самом верху.

А там стояла Агата Стопак в парадном облачении мэра.

— Надеюсь, вы не возражаете? — спросила она, но тут же сбросила с себя одежду и осталась абсолютно нагой, если не считать чулок. — Что, неужели вы так шокированы?

Затем она спрыгнула со стены прямо на самый большой колокол собора, обхватила его ногами и стала раскачивать, как дети раскачивают качели.

— Давайте же! Помогите мне!

Тибо прыгнул вниз, вцепился в колокол и уселся на него напротив Агаты. Их ноги сплелись. Они раскачивались и раскачивались, и каждый раз, когда она подавалась вперед, он откидывался назад, а каждый раз, когда он подавался вперед, откидывалась назад она; они хохотали и кричали, подбадривая друг друга:

— Да, да, вот так! То, что надо!

И когда Тибо посмотрел вниз, мимо бедер госпожи Стопак, туда, где у подножия башни лежала маленькая, съежившаяся площадь, он услышал, как она спрашивает:

— Кажется, вы здесь садитесь на трамвай, не так ли?

Тогда он закричал, но никто его не услышал, потому что как раз в этот момент колокол наконец ударил.

БОМММ!

~~~

Ученые полагают, что сон, который, как нам кажется, длится всю ночь, на самом деле продолжается не более нескольких секунд. Мы часами летаем среди облаков, или день напролет стоим голышом на людной улице, или, смеясь от счастья, обнимаем маму, которая, оказывается, вовсе не умерла тридцать лет назад, или пробегаем тридцать миль, спасаясь от такси-призрака, — но в странном мире по другую сторону сна за все это время мы едва успели бы моргнуть.