Добрый Кощей - [61]

Честно сказать, Толя никогда не думал о царе Берендее как о великом воине. Ведь он знал его или как взбалмошное Чудо-юдо, которое только ахало и вертелось в воздухе. Или в виде бородатого дяденьки с короной на голове и смеющимися глазами.

Тот же Илья Муромец с его могучей силой и большой чёрной бородой больше годился в правители Руси. Или Добрыня Никитич с его хитростью и дипломатическими интригами. Или Алёша Попович… Хотя нет, тот не годился. Слишком легкомысленный. Комедиант на троне Руси – что могло бы быть хуже для народа?

Приземлившись на ноги, царь Берендей замер, закрыв глаза, будто ожидая, когда Верлиока его прикончит.

– Зачем Доброго Кощея обидел? – заревел Верлиока, поднимая палицу. – Он ради вас старался. А ну, уходите отсюда, дайте Кощеюшке мирно править всеми землями мира.

– Ох, какой он большой, – сказал Толя. – И глупый.

Второй удар палицей не достиг цели: царь Берендей вдруг тоже стал раздуваться, достигая размера Верлиоки. Чем больше, тем прозрачнее становилась его фигура, напоминая Чудо-юдо. Через мгновение напротив великана стоял полупрозрачный великан-богатырь.

Голыми руками великан-Берендей перехватил палицу и выдернул её из рук великана-Верлиоки.

– Я и не знал, что он на такое способен, – пробормотал Толя.

– Царь-батюшка-то? – усмехнулся Митя Сермяжный. – Он и не такое может.

– Если он такой силач, то почему он прятался в виде Чуда-юда? – спросил Толя, наблюдая, как царь Берендей хватает великана и швыряет об землю.

– После того как Кощей превратил богатырей в злодеев, царь Берендей остался один. А один в поле не воин.

– Ну не знаю, – проворчал Толя, наблюдая, как Верлиока, испуганно вращая единственным глазом, пытается отползти от Берендея. – С таким размером – вполне себе воин.

– На любого великана найдётся управа. Чтобы не попасть в костлявые руки Кощея, царю Берендею пришлось перестать быть собой.

– Теперь я понимаю, почему нельзя злить царя-батюшку, – сказал Толя, наблюдая, как Берендей в последний раз поднял Верлиоку на руки и раскрутил, будто играл с ним. Потом разжал руки и несчастный одноглазый великан – единственный, кто беззаветно верил в доброту Кощея – улетел так далеко, что пропал за горизонтом.

Царь Берендей принял свои обычные размеры и упал на одно колено. Изнурённый битвой, он тяжело дышал, не имея сил бежать. И был бы неминуемо раздавлен ордами каменных солдат, если бы Дед вовремя не опустил шар. Толя выдвинул лестницу, царь Берендей ухватился за неё и взлетел.

То место, где он только что стоял, наводнили тысячи каменных солдат. В шар полетели стрелы и камни, но Толя уже не переживал: он знал, что Деду не впервой улетать от беснующихся на земле врагов.

Пока царь Берендей лежал на полу шара, приходя в себя, армия скелетов и каменных воинов столкнулась с войсками трёх богатырей, Ведявы, древоходов и остальных борцов за свободу от доброты Кощея.

Силы оказались равны, ведь Колдун-Ведун и его помощники, спрятавшись за стенами города, без устали творили новых каменных солдат и призывали из-под земли новые и новые отряды скелетов.

– Ах, этак мы будем до завтра воевать, – сказал царь Берендей, глядя вниз. – Нужно помешать Колдуну-Ведуну и его магической банде.

– Так точно, – ответил Дед. – Пошукайте под лавкой.

Толя нагнулся и вытащил из-под лавки ящик с чёрными круглыми шарами, из которых торчали серые верёвочки.

– Это… это бомбы?

– Ага, бонбы, – ответил Дед. – Из арсенала[5] Рыбограда.

Глава 56. Колдун-Ведун желает, чтобы кое-кого разорвало-взорвало

Царь Берендей и Толя взяли по бомбе и свесились через край корзины. Митя Сермяжный тоже свесился, не отрываясь от своего фотофонаря.

Воздушный шар перелетел через городскую стену и направился к площади, от которой чёрными и белыми потоками расходились орды скелетов и каменных солдат. В центре стояли колдуны в капюшонах и без устали работали.

Колдун-Ведун стоял поодаль и командовал, поглядывая на дворец. Его давно смущало то, что Добрый Кощей куда-то исчез, хотя должен принимать участие в войне.

– Заходим на цель, – сказал Дед.

Колдуны тоже заметили врага. Перестав делать скелетов, начали творить непогоду: небо вокруг шара потемнело, возник сильный вихрь, закрутивший корзину. Первая, ещё слабая, молния ударила рядом с Толей. Дед крутил штурвал и дёргал рычаги, избегая ударов электричеством.

Царь Берендей выставил указательный палец, на котором, как на зажигалке вспыхнул огонь. Толя опасливо поднёс к нему фитиль своей бомбы.

«Видел бы папа, что я тут делаю. Видела бы мама! Нет, ей лучше даже не знать…»

Фитиль заискрил и зашипел, раскидывая искры. От неожиданности Толя не удержал бомбу и уронил вниз. Она взорвалась рядом с площадью, размолотив пару скелетов и каменных солдат.

Но этого оказалось достаточно. Колдун-Ведун первым сорвался с места и побежал в сторону дворца. Остальные колдуны, откинув капюшоны, изумлённо смотрели на своего предводителя. Потом надели капюшоны обратно и резво пустились за ним.

– Неужто колдуны одной бомбочки испугались? – удивился царь Берендей.

– Они испугались людей, – сказал Митя Сермяжный, показывая в противоположную сторону.

Жители города и главный воевода Данило Дубов наконец-то выбрали, на чьей они стороне. Перебив всех скелетов и каменных воинов на городской стене, они арестовали всех шпионов Кощея, после чего направились на площадь, чтобы унять колдунов.