Добрый деловой человек - [49]

— Так и меня воспитывали — с детского сада, в школе, институте, на производстве.

— И тебя это, конечно, всегда тяготило. Поэтому-то и в начальники стал выбиваться. Угадал?

— Да ты провидец! Телепат! Психотерапевт! — воскликнул Богин уже с раздражением.

Разговор, возникший на шутливой, даже дружелюбной волне, обострялся. Нужно было его кончать, это чувствовали оба. Но никто из них не хотел сделать это первым.

«Газик» подъехал к управлению. Богин высунул ногу и, словно сложившись, вывалился из машины и, помахав над головой ладонью, что должно было означать прощальный жест, не оглядываясь, быстро прошел к зданию, стал подниматься по ступенькам, перемахивая через три сразу длинными, точно ходули, ногами.

— На ДСК, пожалуйста, — сказал Базанов шоферу, устало откидываясь на заднем сиденье и вытягивая ноги.

…Глеб провел собрание партгруппы ДСК. Оно затянулось, пришлось заночевать в Дустлике. Все, как он и предполагал, оказалось делом вполне разрешимым и не требующим инженерного вмешательства со стороны: новая технологическая линия требовала отладки, настройки, известной производственной сноровки. Что было лучше? Остановить на день производство плит или, мирясь с браком, пытаться «доработать» формовочную машину на ходу? Тут-то и разделились мнения. Директор ДСК Швидко, боявшийся Богина до икоты, до умопомрачения, приказывал работать, сам трое суток не выходил из цеха и никого из своих помощников не выпускал. Главный инженер Либеровский гарантировал приведение производства в полную кондицию за 18—20 часов остановки.

На собрании мнения коммунистов разделились. И все же победили те, кто был за временную остановку процесса изготовления плит, победил подлинно деловой подход к делу, при котором (пусть посердится часок-другой Богин, чье распоряжение не останавливать работу было на какое-то мгновение предано забвению) и производительность труда возрастет, и брак прекратится.

За ночь Либеровский выполнил обещание. Он и на утро остался в цехе, не ушел от машины, которая шлепала плиты с завидным успехом и превышением проектной мощности. Если не рассказывать об остановке Богину, цех за две-три смены наверстает упущенное и войдет в график.

До чего же боялись Богина на стройке! Василий Яковлевич Швидко — в прошлом фронтовик, представительный, крупного телосложения, с безупречной трудовой биографией, отмеченный и грамотами, и орденом, — в присутствии начальника стройки превращался на глазах в фэзэушника, который запорол деталь и ждет за это по меньшей мере увольнения.

…Вместе со Швидко Базанов пришел в цех. В застекленной конторке начальника, уложив курчавую голову на пухлые папки, спал Либеровский. Он не проснулся и тогда, когда бешено зазвонил телефон, стоящий возле его уха. Солнечный вызывал Базанова. Богин интересовался успехами. Глеб передал трубку Швидко…

13

Вскоре навалились неотложные дела. Завладели целиком мыслями и временем Базанова.

Разворачивалась подготовка партийной конференции, которая должна была объединить в одном парткоме и строителей и монтажников. Партийная организация вырастала более чем вдвое. Кроме соединения двух больших отрядов коммунистов, была в этом объединении и мудрая чисто производственная идея. Издавна известно: строители и монтажники живут как кошка с собакой. Хотят монтажники — принимают от строителей объект, здание целиком или один фундамент, приступают к монтажу; не захотят — не монтируют, прикрываясь тем, что строители запоздали, что работы произведены некачественно, с отступлением (пусть с самым минимальным!) от проектной документации. Теперь приходил конец и этой разобщенности. Находясь в одной парторганизации, не очень-то и покрутишь носом, не очень-то пофордыбачишь, отстаивая свои, местнические, интересы.

…Первого сентября на партконференцию приезжали коммунисты с самых дальних объектов. Принаряженные, точно на праздник. Для многих было праздником надеть вытащенный из самых глубин чемодана костюм и рубаху с галстуком, оторваться хоть на день-два от своих повседневных забот, посмотреть, что успели понастроить и на железнодорожной станции Дустлик, и на промышленной площадке Бешагач, и в самом городе Солнечном.

Базанов распорядился провести делегатов по всем объектам. Уже было что показать, пусть смотрят. С этого, собственно, и началась конференция. Люди собрались знающие, заинтересованные в том, чтобы быстрее построить комбинат и город.

— Для этого и сидим здесь, песком умываемся, солнышком вытираемся, — сказал член парткома бригадир стройбригады Александр Трофимович Яковлев, открывая собрание. — И с теми трудностями миримся, которые нам природа и господь бог приготовили. А уж те трудности, что от нас, от людей, идут, с ними бороться упорно надо и под корень изводить. — Трофимыч говорил гладко, как по писаному, но речи своей, вероятнее всего, заранее не готовил — просто много думал о ней, видно. — Что я имею в виду, товарищи? Объяснять долго нечего. Но, подводя черту, укажу. Это — штурмовщина, она еще имеет место. Второе — плохое снабжение стройматериалами и вообще: от этого простои и соцсоревнование губится. Третье — работа с кадрами. Вот и давайте в своем коллективе разберемся во всем и порядок наведем, а уж потом — держись один за одного, насмерть стой, как на фронте, а не отступай от взятого слова. Тогда и стройку завершим вовремя, как обязательство принимали, а поднатужимся да порядок, о каком говорили, учредим — может, и досрочно комбинат пустим…