Добрые книжки - [73]

— Да, поспешим колотить!! — согласился дядя Валера. — Я тоже верю в Павлика, и во всех нас верю, и если мы сразу примемся действовать даже по упрощённой схеме, то быстро справимся с задачей. Будем помнить, что мы наследники народа, который первым вывел спутник на околоземную орбиту!..

Алексей Николаевич озабоченно развёл руками, показывая, что они пусты, а для построения виселицы необходим рабочий инвентарь.

— Ловите, мужики! — из форточки Виктора Леонидыча полетели лопата, пила, мотки проволоки, стамеска (которой впопыхах так и не нашли применения), молоток с гвоздями. — Я за амортизацию каждого инструмента беру по рублю, и считаю, что это вполне по-божески, а вы обратите внимание на детскую площадку!..

Алексей Николаевич обернулся к детской площадке для игр, на которой стройно красовались разноцветные бревенчатые домики-избушки, крутые горки и качели. Туда же обернулись дядя Валера, Павлик и собака. Причём, у дяди Валеры забрезжила продуктивная мысль такого же свойства, что и у Виктора Леонидыча.

— Так ведь вот оно где всё!! — произнёс дядя Валера.

— Именно! — воскликнул Виктор Леонидыч. — Здесь навалом всяческих досок и брёвен, и вы запросто сколотите из них виселицу. Приступайте незамедлительно к работе, иначе какой-нибудь вредный начальник увидит, что вы качельки ломаете и пожалуется на вас.

Работа по разборке детской площадки и сооружению виселицы тут же закипела, хотя и отличалась некоторой системной чехардой. Виктор Леонидыч руководил процессом из форточки окна первого этажа, Алексей Николаевич руководил непосредственно на месте, дядя Валера, мальчик Павлик и даже сама собака — ухитряясь подскакивать на задних лапках, чтоб передними подталкивать брёвнышко — возводили гнетущую конструкцию по плану, начертанному Алексеем Николаевичем в песочнице. Два высоких столба были прочно вкопаны в землю, на расстоянии в полтора метра друг от друга, снизу были установлены надёжные подпорки для этих столбов, а сверху уложена поперечина из бревна, на котором раньше качались беззаботные детишки, а теперь к нему привязывалась верёвка с петлёй. Виктор Леонидыч то подтрунивал над работничками, то вызывал у них прилив хорошего настроения, напевая забавные стишки, но остался вполне доволен, когда увидел возведённую виселицу.

— Ведь можете, когда захотите! — сказал он. — Теперь не тратьте время попусту, а приступайте к казни. Павлик, сыночек, Павлуша — отрада моего сердца — приступай к работе палача. Помни, что ты сейчас здесь самый главный!..

Павлик с тоскливой опаской посмотрел на окружающих. Дядя Валера вытащил кошелёк, отсчитал из него двадцать рублей и тут же положил их в карман штанишек мальчика. Павлику маленько полегчало, но пелена тоскливого взгляда не улучшилась. Тут собака весело подмигнула, произнесла что-то ехидно-невразумительное, типа бодренького поминания всевозможных собачьих матушек, и потащила Павлика к виселице.

— Ну вот и отлично, пускай теперь Алексей Николаевич подаст сигнал, после чего ты, мой славный мальчуган, выбьешь у собаки скамеечку из-под ног. — крикнул Виктор Леонидыч, когда собака встала задними лапами на специальную скамеечку и просунула голову в петлю.

— Какой сигнал? — спросил удивлённый Алексей Николаевич.

— Ну что-то на подобие оружейного залпа или пушечного выстрела… — задумался Виктор Леонидыч. — Что там при царе делали, когда декабристов вешали?..

— Раньше, когда при царе было, — заглянул в глубину веков дядя Валера с элегическим умилением. — тогда было всем хорошо. Тогда всякий член социума запросто понимал очерёдность событий, и не ждал указки сверху. Народ инициативный был.

— Я просто скажу громко БАХ! и тогда Павлик выбьет скамеечку из-под собачьих лап! — доложил Алексей Николаевич.

— Ты слышишь, Павлик? Алексей Николаевич даст тебе сигнал, когда скажет БАХ, и ты со всей силы ударишь по скамеечке, чтоб выбить её из-под собаки, а саму собаку схватишь за лапы и потянешь вниз. Тут делов-то на две минуты — вряд ли больше. Только сейчас не торопись, может быть у собаки есть последнее слово перед смертью.

Собака с грустным и счастливым просветлением взирала на своих палачей, и хотя дядя Валера утверждал, что она была неуёмно разговорчивой, сейчас не вымолвила ни словечка.

— Прощай, что ли, будь оно всё неладно. — утёр слезящиеся глаза дядя Валера. — Теперь тебя повесят, и мне сразу спокойней жить станет, да и тебе полегчать должно.

— БАХ!! — торжественно крикнул Алексей Николаевич.

Павлик с размаху пнул по скамеечке, и та ловко выскользнула из-под собачьих лап, но у казнённой собаки получилось лишь на пару секунд зависнуть в петле, поскольку в следующее мгновение, как только Павлик ухватился за собачьи лапы и потянул их вниз, виселица громко хрустнула, удручённо проскрежетала и повалилась на землю, являя из себя совершенную разруху. Подловатенькая поперечина из бревна летела на землю дольше всех, поскольку по пути крепко треснула Павлика по голове, отчего тот беспомощно развёл руками, произнёс практически тоже самое торжественное алексейниколаевическое БАХ!! и присел в совершенном отупении. Но вот казнённая собака нисколько не пострадала при разгроме, а шустро встрепенулась и засмеялась столь зловеще-ехидно, что у Алексея Николаевича мороз прошёл по коже.