Добрые книжки - [5]

Шрифт
Интервал

— Ты собираешься ждать возвращения Петровны из магазина? — удивился Алексей Николаевич. — Нам же некогда.

— Я понимаю, что нам некогда, но и не хочется топать в этакую даль понапрасну. Ты, кстати, можешь живо вообразить себе такую ситуацию, когда приходишь на рынок Липовой Горы, протягиваешь деньги продавцу клюквы, и тут вдруг оказывается, что клюква продаётся в лукошках, и хотя это по-своему дёшево, но денег у тебя на покупку не хватает. В лучшем случае ты рассмешишь продавца, а в худшем — разгневаешь, и он пошлёт тебя куда подальше.

Петровна добралась до крылечка магазина, передохнула и взобралась по лесенке к входу.

— А у тёток-то вы чего не спросили, в лукошках клюкву продают на Липовой Горе или не в лукошках? — крикнула она с крылечка.

— Да с тётками вообще никто не разговаривал. Алексей Николаевич постеснялся, а меня в этот момент рядом не было.

— Понятно. — сказала старушка и вошла в магазин.

— Хоть кому-то что-то понятно. — вздохнул дядя Валера и отхлебнул из полторашки. — Я давно замечаю, что вот таким старушкам очень многое понятно из того, что понятным вообще быть не может, им в этом деле парадоксы жизненного опыта помогают. Да ты, Алексей Николаевич, брезгуешь со мной, что ли, винца выпить или здоровье бережёшь?

— Ты же знаешь, я не пью. — сказал Алексей Николаевич.

— Он не пьёт. — подтвердила собака. — Ты ему ещё в прошлый раз предлагал, а он отказался. Пей один.

Дядя Валера встряхнул головой и уставился на собаку.

— Что??

— Пьёшь всякую дрянь, я бы даже постеснялась её кому-нибудь предлагать, так что пей один.

— Да неловко как-то одному. — пожевал губами дядя Валера.

— Угу, неловко, рассказывай! — озорно присвистнула собака. — Либо пятница вечером, либо суббота утром — полный капец у нас в доме: полторашки штабелями по углам расставлены, сам сидит, как сыч, и лопает полторашки одну за другой, да ещё перед телевизором матерится. Купи компьютер — давно говорю, да к интернету подключись — стань человеком!!

— Чего-чего? — едва ли не подавившись глотком вина, дядя Валера покосился на собаку.

— А то!.. Да я вообще понять не могу: зачем тебе клюква? Это ведь такая дрянь, что она до следующего года в холодильнике проваляется, поскольку потреблять её некому, кроме тех, кто практикует опыты над собственным здоровьем. Я полагаю, что именно за такими умниками (в кавычках) и следит ФСБ. Мало ли какая хрень вам в голову взбредёт.

Дядя Валера хрюкнул неудачным хихиканьем.

— Нужен я твоему ФСБ. Пускай оно террористов ловит, хотя в наших краях и нет никаких террористов. Никакие террористы ничего с нашими домами сделать не могут — если мы сами друг друга при утечке газа не повзрываем.

— Почему не могут? — удивилась собака.

— Да потому не могут. — дядя Валера развёл руками, как бы демонстрируя неограниченную силу и волю духа местного населения. — Уже с рождения в каждом из нас сидит психологическая сопротивляемость к современным гибридным угрозам, а уж террориста со взрывчаткой за версту учуем и пленим.

— Да почему не могут? — воскликнула собака. — Гипотетические террористы могут изготовить вещество под названием игданит (аммиачная селитра плюс дизельное топливо — всё имеется в доступных точках розничной торговли) и устроить нам всем термобарический взрыв. Придут ночью с пятью литрами бензина, зайдут в лифт, накрутят на спичку сигаретную бумагу, чтоб фитиль получился, зажгут и прилепят спичку на жвачку в лифте. Потом выльют бензин, проедут вверх-вниз и уйдут из подъезда, а когда фитиль дотлеет и спичка зажжётся — будет эффект, как в цилиндре ДВС. Полетит всё к чертям собачьим.

— В нашем посёлке нет домов с лифтами. — чуть опешив, пробормотал дядя Валера.

— Не важно. — энергично задышала собака, семеня лапами. — Если эти террористы владеют основами химии, если обучены синтезировать мутанты лёгких и тяжёлых элементов для изготовления плазмогенного состава — они запросто могут устроить атомный взрыв. И на наш посёлок хватит, и от Липовой Горы ничего не останется.

— Заткнись! — совершенно сникнув и стиснув зубы, потребовал от собаки дядя Валера.

— Всё же очень просто. — собака вильнула хвостиком. — Когда смесь изготавливается и закладывается в подъезде, скажем, в виде мешков с цементом для предстоящего ремонта, тогда электросварочный аппарат подключается к проводникам разрядника и делается пробой разрядного промежутка от дешёвого карманного электрошокера, например, дистанционно — по звонку на сотовый телефон. А учитывая, что основным ядерно-взрывным материалом может быть смесь свинца и углерода, то такой фугас может быть мегатонного класса, и не только Липовую Гору, а и половину Ярославля снесёт за будь здоров!..

Собака с огорчением подтявкнула.

— Вот что, Алексей Николаевич. — озабоченно сказал дядя Валера. — Ты и сам видишь, что собака нам сегодня не попутчица и не советчица в покупке клюквы, уж лучше я её домой отведу. Подожди меня немного.

И дядя Валера потащил, слегка упирающуюся собаку, в дом.

— Я сейчас вернусь, ты только подожди немного… Да пошла ты, сука безногая!..

Собака обиженно лаяла.

Алексей Николаевич простоял во дворе около получаса, дожидаясь соседа, проводил взглядом памятную старушку Петровну, возвратившуюся из магазина, и ничего не ответил на её замечание про зависимость цены клюквы от величины лукошка, только лишний раз кивнул головой, выказывая всяческое понимание и почтение к старости.


Рекомендуем почитать
Не ум.ru

Андрей Виноградов – признанный мастер тонкой психологической прозы. Известный журналист, создатель Фонда эффективной политики, политтехнолог, переводчик, он был председателем правления РИА «Новости», директором издательства журнала «Огонек», участвовал в становлении «Видео Интернешнл». Этот роман – череда рассказов, рождающихся будто матрешки, один из другого. Забавные, откровенно смешные, фантастические, печальные истории сплетаются в причудливый неповторимо-увлекательный узор. События эти близки каждому, потому что они – эхо нашей обыденной, но такой непредсказуемой фантастической жизни… Содержит нецензурную брань!


Сухих соцветий горький аромат

Эта захватывающая оригинальная история о прошлом и настоящем, об их столкновении и безумии, вывернутых наизнанку чувств. Эта история об иллюзиях, коварстве и интригах, о морали, запретах и свободе от них. Эта история о любви.


Сидеть

Введите сюда краткую аннотацию.


Спектр эмоций

Это моя первая книга. Я собрала в неё свои фельетоны, байки, отрывки из повестей, рассказы, миниатюры и крошечные стихи. И разместила их в особом порядке: так, чтобы был виден широкий спектр эмоций. Тут и радость, и гнев, печаль и страх, брезгливость, удивление, злорадство, тревога, изумление и даже безразличие. Читайте же, и вы испытаете самые разнообразные чувства.


Разум

Рудольф Слобода — известный словацкий прозаик среднего поколения — тяготеет к анализу сложных, порой противоречивых состояний человеческого духа, внутренней жизни героев, меры их ответственности за свои поступки перед собой, своей совестью и окружающим миром. В этом смысле его писательская манера в чем-то сродни художественной манере Марселя Пруста. Герой его романа — сценарист одной из братиславских студий — переживает трудный период: недавняя смерть близкого ему по духу отца, запутанные отношения с женой, с коллегами, творческий кризис, мучительные раздумья о смысле жизни и общественной значимости своей работы.


Сердце волка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.