Добрые феечки Нью-Йорка - [68]

— Это — Шила Макферсон, а это — Агнес Макинтош, а вот это — Джин Маклауд. Они — главы наших кланов и поэтому обладают большими способностями к врачеванию. С ними еще Флора Макгиллврей, знаменитая на всю Шотландию целительница… Это Донал, знакомый Мейв. Он целитель племени О'Брайенов и знаменит на всю Ирландию. Это — Чэн Динь-хун, китайский лекарь, Лукреция, итальянская целительница, и Аба — целительница из Ганы. Все они очень искусны и почитаемы… Никогда прежде не собиралось консилиума такого высокого уровня. Не обращай внимания на крепкий запах виски. Даже сильнейшее опьянение не умаляет способностей настоящего врачевателя… Хотелось бы заметить, что все не так плохо, как ты думаешь, потому что ты — талантливая, популярная, веселая и красивая, и что такого, что у тебя калоприемник, — ты все равно дашь сто очков вперед всем остальным представителям человеческого рода. Но мы избавим тебя от лекции и позволим врачевателям приступить к делу.

— И я сильно удивлюсь, — сказала Хизер, — если восемь самых могущественных фей не смогут поставить тебя на ноги. Мы с Мораг пойдем сейчас готовить вечеринку в честь твоего возвращения из больницы и прощаться с англичанами. Они спешат домой, чтобы снести мануфактуры и вернуться к прежней сладкой жизни — напиваться в свое удовольствие под сенью раскидистых кустов. Магента ушла с Джошуа совершенно счастливая — она уверена, что он избрал ее главнокомандующим греческой армии. Каллум Макхарди занялся починкой Макферсонской Скрипки. Главы наших кланов простили нам наши проступки, потому что в конце концов все ведь кончилось хорошо.

— Впервые слышим, — запротестовали главы кланов.

— А что, разве вы нас не простили?

Старейшины сказали, что подумают, и Мораг с Хизер поспешили удалиться.

— Что происходит? — спросил их за дверью Динни.

— Великое фейское волшебство, — ответила Хизер. — А ты можешь приходить на вечеринку в честь выздоровления Керри, только ценный подарок не забудь. Мне кажется, она положила глаз на набор серебряных браслетов в индийском магазине. Может, тебе, в конце концов, и удастся стать ее молодым человеком — если ты займешь верную позицию относительно того, какие цветы хорошо смотрятся в ее прическе, притворишься, что любишь Боттичелли, и станешь приносить достойные подарки… А мы пока отправляемся пропустить пару стаканчиков и как следует поиграть на скрипках. Если ирландцы и все остальные полагают, что слышали шотландскую музыку только потому, что малютке Мэгги Макгоуэн удалось без ошибок сыграть пару простейших мелодий, то им придется в этом разувериться… Каллум Макхарди обещал сделать нам усилители. Вот появится наша радикальная кельтская группа, и все вокруг станет другим: и холмы, и долины.

Джонни Тандерс оставил гитару Кэла в театре. Это оказался неплохой инструмент, но он не мог держать его у себя. Джонни хорошо знал, каково это — лишиться своей гитары.

Ему пора было возвращаться назад, хотя он так и не осуществил своего плана. Решив в последний раз прогуляться перед отбытием, он захотел навестить Керри и взглянуть на тот самый алфавит, из-за которого было столько шуму.

Зрелище потрясло Джонни. Высушенные Керри цветы, ласково заговоренные Мораг, излучали красоту и мощь. Все тридцать три цветка были выложены на полу, а за ними, в качестве фона, Керри разложила все свои сокровища, в том числе — бутлеги «Нью-Йорк Доллз» и перемикшированную пластинку «Хартбрейкерз».

А еще одной любимой вещью Керри была ее гитара.

— Мой «Гибсон» с тигровой отделкой 58-го года выпуска! — Джонни взял гитару. — Все это время она была у Керри. Неудивительно, что ей так нравились «Нью-Йорк Доллз»!

Наверное, тот любовник, который подарил ей эту гитару, и украл ее когда-то у Джонни.

Он хотел было уйти, забрав гитару, но остановился и посмотрел на прекрасные цветы. Представил себе, как Керри лежит в больнице.

— К черту. Возьму ту раздолбанную деревяшку, которую приволокла нищенка. Все равно я лучше всех играю на любой старой гитаре.

И он оставил гитару на месте — и никогда об этом не жалел.