Добропорядочный распутник - [50]

Дверь распахнулась, вошел бородатый мужчина в строгом темном сюртуке и просто завязанном галстуке.

— Меня зовут доктор Лоуренс, мистер Бедивер, какая приятная неожиданность видеть вас здесь. Одли не часто навешают.

— Прошу простить меня за внезапность. Я лишь недавно вернулся домой и желал бы не откладывая повидать брата. — Он был рад отметить, что персонал больницы оказывал Алексу должное уважение и обращался к нему, используя официальный титул. — Он понимает, что наш отец умер? — спросил Эш, занимая место напротив доктора Лоуренса.

Доктор пожал плечами:

— Временами. Но не всегда. Чем я могу быть вам сегодня полезен?

— Я хотел бы его увидеть, а также услышать ваше мнение о его состоянии. В данный момент у меня нет достоверных сведений. Я бы также желал обсудить возможность забрать Алекса домой. — Последние слова заставили доктора вздрогнуть и немного напрячься. Он моментально попытался скрыть свои чувства дружелюбной улыбкой, однако Эш успел заметить.

— Ваши намерения достойны всяких похвал, мистер Бедивер. Тем не менее я полагаю, когда вы поймете природу его заболевания и проясните для себя его истинное состояние, то согласитесь со мной, что лучше оставить вашего брата здесь. В нашем санатории за ним осуществляется профессиональный уход и надзор. Кроме того, здесь находятся и другие пациенты из благородных семей. Поверьте, он в хороших руках.

Эш окинул внимательным взглядом собеседника. Доктор Лоуренс поначалу показался открытым и приятным человеком, однако упоминание о намерении забрать Алекса его чрезвычайно насторожило и обеспокоило. Эш решил пока оставить без внимания странную реакцию. В любом случае никому не на пользу, если он раньше времени настроит против себя Лоуренса.

— Расскажите мне о брате.

— Лорд Одли находится у нас с ноября. Прискорбно, что он не оказался у нас сразу после случившегося с ним срыва. Возможно, мы смогли бы сделать большее. Прошло уже три года, и надежды на его восстановление почти не осталось. Напротив, он все более и более подвержен систематическим нервным срывам.

— Срывам? Объясните подробнее. — Эша это очень интересовало.

— Нервный срыв был вызван стрессовой ситуацией, в которой оказался ваш брат. Судя по тому, что нам рассказал мистер Беннингтон, причиной мог стать форситский скандал или финансовая ситуация семьи в целом. Будучи не способен справиться с финансовыми обязательствами, мозг лорда Одли перестал функционировать. Ваш брат пребывал в отчаянии, не отвечал на вопросы, перестал есть, не ориентировался во времени. — Доктор Лоуренс остановился, понизив голос: — Мистер Беннингтон поведал мне, как однажды ночью обнаружил лорда Одли с пистолетом. Его намерения были вполне очевидны. Я должен быть откровенным с вами, мистер Бедивер. Ваша семья превосходно ухаживала за ним, делала все, что было в ее силах, даже после этого печального инцидента. Но когда осенью ваш отец начал угасать, просто не было ни времени, ни возможностей присматривать за обоими, а состояние вашего брата ухудшалось. Случалось, он не понимал, кто он, что с ним произошло, это породило острую паранойю. Граф совершал длительные прогулки и не сознавал, насколько далеко заходил. Бывало, он терялся, приходилось его искать. Мистер Беннингтон и четыре престарелые тетушки не могли справиться с двойной ответственностью. Уверяю вас, Беннингтон поместил сюда вашего брата, потому что тот представлял опасность для самого себя.

— Я бы хотел его увидеть.

Доктор Лоуренс кивнул и поднялся:

— Пожалуйста, следуйте за мной. Вы должны понимать, в настоящее время он живет большей частью в прошлом.

Эш попросил Дженивру подождать в фойе, хотел встретиться с Алексом один на один. Доктор Лоуренс провел его наверх, затем по длинному коридору.

— Ваш брат может перемещаться по всему дому и при желании спускаться вниз, однако к нему приставлен компаньон, чтобы он никуда не ходил в одиночестве. — Доктор остановился перед большой яркой комнатой в конце коридора. — Я оставлю вас на несколько минут.

Эш вошел в комнату. Она оказалась светлой и чистой, со строгой, даже несколько аскетичной обстановкой, которую несколько смягчала стоявшая на столе ваза с желтыми цветами, однако Эш почти не замечал подобных деталей. Все его внимание было приковано к долговязой фигуре, застывшей в широком проеме окна и внимательно рассматривающей лужайку перед домом. Алекс стоял к нему спиной, почти такой же, каким запомнил Эш, — более худощавая копия его самого. Даже повзрослев, Алекс по-прежнему оставался несколько субтильным, с типичным телосложением поэта, а не воина. Брата нельзя было назвать слабым, однако он никогда не отличался такими же, как у Эша, атлетическими плечами или мускулистыми бедрами. Он был проницателен и умен, обладал тонко чувствующей и не чуждой сострадания натурой. Из него мог бы получиться хороший граф.

Алекс отвернулся от окна и увидел брата. Эш затаил дыхание. Он выглядел таким нормальным. Эш был не уверен, чего ожидать. Должен ли сумасшедший выглядеть как-то особенно? Эш полагал, что да. Однако на Алексе были обычные брюки, узорчатый голубой жилет, сияющая белизной сорочка и начищенные сапоги. Он выглядел не более сумасшедшим, чем любой другой человек, а ведь он не знал, что Эш его навестит. Это давало надежду.