Добро пожаловать на Луну. Космос - [7]

Ребризеры дополнялись костюмами, сделанными по индивидуальным меркам из неизвестного материала. Внешний его слой напоминал шелк — настолько легкой и гибкой была ткань, внутренний же больше походил на губку. Рукава заканчивались перчатками, а маска с пленочным экраном на поверхности стекла закрывала лицо целиком, краями приклеиваясь к шлему. Несмотря на то, что костюм обтягивал тело, он был полностью сухим — ни одного сантиметра кожи дайвера с водой не соприкасалось. Плавать в этой одежде без опасения замерзнуть можно неограниченно долго, по крайней мере так утверждал Блеквел. Все снаряжение он пообещал оставить команде вне зависимости от исхода операции, так сказать «за хлопоты». Мелочь по сравнению с основным вознаграждением, но мелочь приятная.

Бен вздохнул от предвкушения, и обнял подругу сильнее.

— Бенедикт, тебе хоть нравится?

— Ребризеры? — не понял он вопроса.

Ольга фыркнула, и попыталась высвободиться, но дайвер мягко удержал ее.

— Ты выглядишь необычно, но естественный цвет идет тебе больше.

— Покраситься обратно?

— Было бы неплохо, — Бен легко поцеловал ее в затылок.

— Как скажешь, мой капитан.

Воцарившееся молчание нарушал лишь легкий рокот мотора, да плеск воды под килем. Луна все выше ползла по безоблачному небу, играя серебристыми бликами по черной глади воды. Легкие волны неохотно разбивались о борт судна, оставляя после себя белоснежную пену. Бен смотрел в воду, на медуз, светившихся зеленоватым светом, размышляя о предстоящей работе.

— Скоро будем на месте, — хриплый бас прервал их уединение. Девушка обернулась — массивные черные плечи, широкая белозубая улыбка. Чтобы посмотреть подошедшему механику в лицо, пришлось задирать голову. С первых дней знакомства Ольга прониклась к темнокожему здоровяку дружеской симпатией. Больше всего ей нравилась невозмутимость, с которой механик принимал любые новости, неважно, хорошие или плохие. Было в этом что-то от их родного буксира, способного в любой шторм пробиться к намеченной цели, порыкивая тысячесильными двигателями. За два года девушка свыклась с сочетанием корабля и механика, и сейчас огромный силуэт на фоне кривой рубки рыбацкой посудины, хозяин которой здорово экономил на краске, показался ей неуместным. Ольга встретилась взглядом с Беном, чьи глаза почти засветились от предвкушения опасного приключения. По телу дайвера пробежала легкая дрожь, передавшаяся девушке. «Он похож на хищника, почуявшего добычу» — с легкой грустью подумала девушка. Как бы ей ни хотелось чтобы капитан хоть раз так посмотрел на нее, но чего нет того нет, и нечего об этом. Не подозревая о мыслях, омрачавших настроение подруги, Бен кивнул ей — «Пора», и оба взяли у Стива по небольшому спасательному баллону с воздухом. Из всего снаряжения на борту находились только баллончики-пони, которые можно было легко объяснить в случае остановки с проверкой. К счастью, военные не заинтересовались лодкой, почти за сутки пересекающей район предполагаемого приводнения.

Дайверы тихо вывалились за борт в нужной точке, без приключений попав в знакомую пещеру. Все четыре подводных скутера-буксировщика, оставленные в прошлый визит в воздушной полости под потолком, стояли на месте. А вот сам воздушный пузырь заметно уменьшился, уйдя в невидимые глазу трещинки. Ольга открыла вентиль на одном из заранее запасенных больших баллонов и выпустила немного воздуха, чтобы удобный выступ скалы оказался над поверхностью воды. Забравшись на него, дайверы одели сухие костюмы, застегнули пряжки ребризеров. Больше делать в пещере сейчас было нечего и Курт выгнал всех наружу к вершине острова, следя за тем, что бы члены команды находились не глубже двух метров. Сначала хотели приплыть сюда днем раньше и просидеть двое суток в относительно комфортном гроте, но немец отверг эту идею. По его словам предстояли не рядовые подводные работы, а почти военная операция, длительное же пребывание в пещере на двадцатиметровой глубине обрекало на смерть в случае внезапного всплытия. Остальные отнеслись к такой вероятности как к неизбежному риску — пещер, подходящих для создания воздушной полости, на меньшей глубине в этом районе не было. Блеквел же, выслушав точку зрения немца, лишь кивнул, но через неделю сообщил, что район будет тщательно патрулироваться военными КНР только последние день и ночь перед прилетом груза. По решению Курта, с которым никто не осмелился спорить, эти двадцать с лишним часов они проведут в воде, вблизи поверхности.

Усевшись поудобнее на верхушке острова, находившегося сейчас целиком под водой, Бен огляделся: один, два… шесть бесшумных силуэтов — все на месте. Время тянулось медленно, разговаривать до начала операции Курт запретил. Несколько раз дайверы слышали звук проплывшего неподалеку катера. У подножья скалы сновали фосфорецирующие рыбы, но подниматься к поверхности они почему-то не желали. Ольга «замечтавшись» начала потихоньку сползать по склону, чтобы рассмотреть их поближе, но получив болезненный тычок в бок от немца, передумала. Светало, ночные обитатели внизу поблекли и пропали, зато из под водорослей на скале начали выглядывать сонные дневные. Жан, оставив бесполезные попытки хотя бы немного поспать, развлекался, пытаясь ткнуть в них пальцем. Герхард заметно нервничал, его выдавали руки, без остановки вертевшие небольшой камень. Ольга с рассветом тоже почувствовала себя не в своей тарелке и, словно приклеенная, не отставала от Бена ни на минуту. Бессознательно стараясь держаться слева от капитана, она постоянно сталкивалась с Владом, который специально перемещался так, чтобы оказываться на ее пути. Наконец Ольга заметила это, щелкнула пальцами старпома по маске и села на выступ скалы. Стивен успешно коротал ожидание во сне, почти слившись с рельефом в раскрашенном в цвет дна костюме. «У него не нервы а канаты», подумал Жан, пытаясь загнать на маску механика небольшого краба. Сам он постоянно в голове перебирал детали предстоящей операции, расписанной Куртом по бесконечным пунктам «если произойдет это, то ты делаешь то». Немец всегда превращал предстоящую работу в набор простых, но занудных инструкций — сказывалась то ли его природная педантичность, то ли прошлое боевого пловца — непонятно откуда взявшийся слух, который Курт не подтверждал и не отрицал. В команде его за глаза называли параноиком. Говоря честно, все они получили от немца добрую половину своих познаний в подводном плавании, но Курт не считал себя учителем, не радовался успехам, не огорчался неудачам. Перед каждой работой он занудно перечислял, что предстоит сделать каждому, после работы тем же ровным голосом автомата — что сделать они забыли. Ходила мрачная шутка, что если они все потонут, Курт заберется на буксир и расскажет сам себе отчего потонул каждый.