Добро пожаловать на Аврору! - [26]

Из размышлений меня вывел какой-то старик. Он приковылял из-за стола в углу, оставив там плачущую женщину, и протянул мне пустую кружку. Я улыбнулся, но в ответ он даже не сказал спасибо, только вздохнул, а женщина зарыдала еще сильнее.

Когда эйфория от нового знакомства с Эфиром меня чуть отпустила, я заметил, что в зале больше никого нет. На столах валялись опрокинутые кружки, стояли миски с остатками еды, а некоторые лавки перевернулись, будто люди тут были совсем недавно, но в спешке покинули таверну.

Я быстро пробежался по системным подсказкам и узнал, что таверна «Крыло ворона» (она же — постоялый двор на десять комнат) принадлежала моему НПС, подвал был на восемьдесят процентов забит бочонками с элем, а на кухне на вертеле подгорал молодой поросенок. Еще я рассмотрел две пустые полоски справа вверху интерфейса, одна из них показывала набранный опыт в отыгрыше НПС, вторая — выплаченные средства. Система подсказала, что как только одна из них заполнится полностью, я перестану быть неигровым персонажем, и смогу играть, как захочу.

На улице послышался лязг и грохот, а на окна упала тень. Прихватив кружку, я вышел на улицу посмотреть, что происходит, и замер. Прямо надо мной, почти достигая уровня третьего этажа, возвышался черный металлический дракон, а из-за его спины надвигалась целая армия: люди, стая механических псов и более крупные звери, похожие на носорогов в броне. Дальше на несколько километров стояло облако пыли. Дракон заревел и открыл пасть. Я подумал, что так бывает только во сне и успел сделать еще один глоток.

«В Эфире! Получен критический урон. Вы погибли. Штраф опыта — 5 очков. Вы получили первое предупреждение за досрочную смерть персонажа. До перерождения 30 минут».

***

Полчаса я метался по пустоте в попытках найти привычные кнопки управления и напрягал сознание, визуализируя знакомые образы в нужных местах. В итоге восстановил почти все, что мне было нужно. Когда появились кнопки выхода и обратной связи, звук моего довольного хрюканья разнесся эхом окружающему пространству. За этим, однако, сразу, последовали два матерных вопля и вой отчаяния. Кнопка выхода была неактивна, будто уже нажата, так что виднелся лишь плоский контур. А для обратной связи требовалось сначала миновать бота с выбором возможных проблем, и только в случае большой удачи можно было дойти до окошка со свободным обращением.

Опции отправки личных сообщений у НПС не было, но работал чат в пределах нового материка. Только написать что-либо я не мог. Огромная, на все верхнее меню, отметка, что я заблокирован за нарушение правил Эфира, мигала красным цветом. Такое случалось с игроками, когда они спамили или оскорбляли других, а в ответ на них сыпались жалобы. Чертовы Хранители с их четкой организацией! Уже наверняка выкинули меня из клана и всей толпой нажаловались на якобы неспортивное поведение, а искусственный интеллект игры, не разбираясь, принял меры. Да и что бы я туда написал? Помогите, украли тело, у вас сбой на сервере, загрузите бэкап?

Я все-таки потыкался в выпадающие списки службы поддержки. Больше всего подошел пункт «не помню логин», в котором выпало еще десять дополнительных уточнений. Страна и город на момент регистрации, привязка телефона, были ли платежи — все это я вспомнил почти без проблем, но указать интернет-провайдера на момент регистрации уже не сумел и закрыл окно.

Система замигала, и передо мной появился новый персонаж, а за ним, как в прошлый раз, мутное пространство. Если в прошлый раз я хвалил Эфир, то сейчас от возмущения даже на миг забыл, что со мной приключилось. Персонажа я бы назвал красивым, даже в чем-то прекрасным — проблема состояла лишь в том, что он был женского пола. Опять аврорианка — стройная фигура, большие глаза, высокие скулы, как мне нравится. Эфир явно считывал образы из моей головы — то мечты о таверне, то смуглые спортсменки. Но то, как Эфир все это переиначивал, меня уже начинало пугать.

Торопясь выйти в мир, я прочитал только легенду и памятку НПС-ного контракта на тему самоубийств. Попытка суицида была прямым нарушением договора и каралась заточением в буферной зоне (в пустоте, как я ее называл) на срок от тридцати минут до девяноста дней в зависимости от частоты и скорости смертей. Пустота меня пугала больше, чем роль проститутки в славном нейтральном городе Коба. Как я помнил, до него еще не добралась война. И точно не доберется через десять минут игры, как в таверне. Я подтвердил персонажа и вошел в игру.

Персонаж сидел (точнее, сидела) в пустой комнате на большой двуспальной кровати с грязным покрывалом, ожидая клиента. Шкаф, зеркало и странное приспособление на стене, позволявшее пристегнуть человека кожаными ремнями, — вот и все, что имелось в комнате помимо кровати. За стеной кто-то очень натурально стонал, явно не с цифровой озвучкой, а за дверью слышались пьяные крики и играла музыка.

Дверь была заперта снаружи, и я, подойдя к зеркалу, изучил свое отражение. Потрогал грудь, прислушался к ощущениям, погладил себя по животу и уже собрался проверить, что там у меня под платьем, но, опомнившись, матюкнулся. Сжал кулаки, и длинные ногти впились мне в руку. Система сообщила о нанесенном уроне, слабеньком, но неприятном.