Добердо - [13]

— Для выполнения этой задачи необходимо шесть-семь, а может быть, и восемь таких групп. Большего количества не потребуется. Одна-две группы берут на себя подрывную операцию — устранение проволоки, остальные будут заняты исключительно атакой. Вот и все, господа. Желающих прошу записываться у господина адъютанта.

Капитан Беренд передал свою записную книжку хромому гусару, который стал на краю эстрады. Эрцгерцог отошел вглубь, к нему подошел бригадный генерал, говоря, очевидно, что-то лестное по поводу выступления его высочества. По залу прошло нервное движение. Полковник испытующе смотрел на офицеров, майор тщетно ловил взгляды лейтенанта Бачо и обер-лейтенанта Сексарди. По рядам офицеров пробежал шепот. Некоторые недоумевающим пожатием плеч выражали свою полную растерянность. Арнольд сидел у окна, подперев кулаком подбородок, и смотрел на улицу.

— Ну-с, господа? — поднял голос бригадный.

Все повернулись к генералу, но с враждебной холодностью избегали его взгляда. Эрцгерцог удивленно посмотрел на офицеров. Недалеко от эстрады стоял, взволнованный маленький Торма. Взгляд эрцгерцога поймал жертву. Торма невольно сделал шаг вперед.

— Ну? — сказал эрцгерцог с ободряющей улыбкой. Торма сделал еще один шаг, стоящие рядом офицеры инстинктивно подались назад, и маленький прапорщик оказался на несколько шагов впереди остальных. Все смотрели на него, многие улыбались. Арнольд, к роте которого был причислен Торма, сухо кашлянул.

— Ты? — сказал эрцгерцог благосклонно. — Ты давно на фронте?

— Только что прибыл, ваше королевское высочество.

— Ах, зо![10] Это очень хорошо, очень красиво, — протянул эрцгерцог, не пытаясь скрыть своего разочарования.

Проползло несколько мучительных минут. Группа офицеров оставалась неподвижной. Лицо эрцгерцога омрачилось, он что-то сказал бригадному. Хромой обер-лейтенант проковылял к двери. Заиграл рожок автомобиля. Штабные вышли вслед за эрцгерцогом. Я выглянул в окно. Со стороны моря клубились черные грозовые тучи, вереница автомобилей катила по дороге к Констаньевице.

Капитан Беренд захлопнул записную книжку и демонстративно сунул ее в адъютантскую сумку. Полковник сошел с эстрады и, не отвечая на приветствия, вышел из зала. Рыжий фенрих сорвал с доски карту, свернул ее и, оглядев офицеров с непередаваемым презрением штабной крысы, поспешил за своим начальником.

— Ох, если бы я мог закатить этой роже увесистую оплеуху, — пробормотал рядом со мной лейтенант с золотыми зубами.

Майор ушел вслед за полковником.

— Ну, что теперь будет?

— Ничего, — весело крикнул Бачо. — Вопрос был поставлен ясно: нужны добровольцы. Таковых не нашлось.

— Стыд и позор! — вздохнул доктор Аахим.

— Пожалуйста, доктор, еще не поздно. Добровольцем может быть кто угодно, а ведь вы офицер, — неожиданно резко сказал Арнольд.

— Ну уж от тебя я этого не ожидал, — обиделся доктор. Майор вернулся. Видимо, он получил основательную нахлобучку, но, против ожидания, не был мрачен. Отозвав Арнольда, он взял его под руку и прошел с ним в другой конец зала. Их сопровождал капитан Беренд. В зал вошли вестовые и начали расставлять столы.

— Господа, прошу не расходиться, — крикнул майор. — Будем обедать.

— Вот это да! — щелкнул языком Бачо.

Фенрих Шпрингер подошел к батальонному врачу и отвесил ему изящный поклон.

— Надеюсь, вы не станете оспаривать, что пари мною выиграно?

— Что тебе нужно? — хмуро спросил доктор.

— Простите, положение, кажется, ясное.

— Было бы ясное, если бы нашлись добровольцы, — пробормотал Аахим и сердито отвернулся.

Вестовые накрывали столы, звенела посуда. Многие офицеры вышли за двери барака покурить. Тучи легли на крутую спину горы Дебеллы, окутав ее верхушку.

Майора и Арнольда окружили офицеры. Я подошел к ним.

— Эх, не так надо было это сделать, — с досадой говорил доктор. — Надо было устроить небольшой веселый обед и между вином и коньяком поговорить серьезно.

Глаза Арнольда потемнели.

— Психологический метод доктора Аахима! Ну-ну!

— Бросьте, — сказал майор. — Все равно дело уже испорчено. А впрочем, доктор прав: надо было создать соответствующие условия для известного настроения.

— Вчера эти условия были, — съязвил Арнольд. — Вчера бы все шло как по маслу. Итак, дорогой доктор, мы тебя осрамили. Не знаю, как ты переживешь это.

Офицеры заняли места за столом. К великому облегчению доктора Аахлма, у буфетчика нашлось только три бутылки шампанского. Бачо уговаривал Шпрингера получить остаток выигрыша коньяком. Доктор торговался, как цыган на конском базаре.

Хотя майор всячески подчеркивал свою полную солидарность с офицерами, все же каждый чувствовал себя не в своей тарелке, и атмосфера за столом была натянутая. Арнольд много пил. Я несколько раз пытался удержать его за руку, но он зло вырывал ее и наполнял свой бокал. Я видел, что он с усилием льет в себя густое, почти черное истринское вино.

— Для чего ты это делаешь? — спросил я.

Арнольд улыбнулся пьяно и вяло, его взгляд уже стал мутным.

— Когда ты пробудешь здесь шесть месяцев, задай мне снова этот вопрос.

— Нет, со мной этого никогда не будет, — вспыхнул я. В продолжение всего обеда мы почти не разговаривали.