Тинка удивленно смотрела на маму.
Бабушка однажды тоже сопровождала мой класс в поездке, — продолжала Грит. — Мне тогда было столько же, сколько вам сейчас, и мне было как-то неловко. Другие мамы казались мне шикарными и модными. Все это я вспомнила совсем недавно и думаю, что это вполне нормально, когда дочери считают своих мам безнадежно старомодными и испытывают чувство неловкости за них. Я не рассержусь, если вы захотите, чтобы я осталась дома. Если так, то нужно предупредить учительницу, чтобы она нашла мне замену.
Тинка тяжело дышала. Она была растрогана. Она исподтишка взглянула на Лисси. Сестра рассматривала Грит взглядом, который Тинка не могла расшифровать. Было это сочувствие? Или восхищение?
Лисси встряхнула головой, будто старалась вывести себя из состояния оцепенения, по-дружески похлопала Грит по плечу и произнесла:
Знаешь, у меня были сомнения на твой счет. Но должна признать, что ты в полном порядке, ма.
Грит растроганно смотрела на нее, даже не отругав за ма. В первый раз с того времени, как Клювели и Тедимайеры стали одной семьей, Лисси назвала ее не Грит, а словом, напоминавшим «мама». Это была наивысшая степень признания, которую она могла получить от своей новой дочери.
Конечно, ты едешь с нами, — сказала Тинка.
От Грит Клювель-Тедимайер не укрылся оценивающий взгляд, скользнувший по ее волосам и юбке.
Вопрос решен. Я уже которую неделю откладываю визит к парикмахеру. Моя подруга Корнелия предложила мне изменить прическу, а что касается одежды, то мы можем обсудить это завтра.
Так и сделаем! — воскликнули девочки.
Над их головами вековые деревья растроганно зашелестели пышными кронами.
>>[1]Дооф (нем. doof) — глупый. (Примеч. перев.)
>>[2] Речь идет о сказке братьев Гримм «Гензель и Гретель». (Примеч. перев.)
