До завтра, товарищи - [115]

Зато дальше было проще.

На станции, где остановился поезд, их ждал Томе с телегой, запряженной парой буйволов. Паулу и Мария помогли Сагарре сгрузить вещи и на этом же поезде поехали в город. В окошко они видели, как Сагарра и Томе стаскивают вещи с тускло освещенной платформы и складывают на телегу.

4

В городе они были еще до полудня. Закоулками добрались до покрашенного в желтый цвет домика, ничем не выделявшегося среди таких же бедных домишек.

Дверь им открыла смуглая старуха. Вытирая руки о черный передник, она долго смотрела на них, не решаясь впустить, потом вдруг всплеснула руками: «Неужели это ты, Мимизинья?» — и засуетилась, давая им пройти.

— А где Бела? — спросила Мария.

Старуха рассказала, что Бела должна скоро прийти к обеду, предлагала Марии располагаться отдохнуть, потому что она, наверное, устала с дороги, и вообще быть как дома, у Белы, слава богу, все в порядке.

— Ах, Мимизинья, — вздыхала старуха, — кто бы мог подумать, ведь Сезариу такой приличный мужчина…

То и дело вытирая руки о передник, она рассказала, что Сезариу схватили, но он отказался выдать товарищей, и его повесили, а после его смерти вместе с одеждой получили от него письмо, написанное кровью, а потом еще арестовали одного, она не знает, как его зовут, но он плотник, и его тоже пытали, и во всем виноват Витор, этот проходимец, его для отвода глаз тоже посадили в тюрьму, но он провел там всего несколько дней, а потом снова появился в городе — утверждает, что сбежал, однако на самом деле он хотел выдать остальных; его хотели проучить, поджидали однажды ночью, но он пронюхал об этом и исчез из города, однако бед натворить успел немало, многих арестовали, даже одного врача и одного военного, а вместе с Сезариу был арестован кто-то из руководства, а жена Сезариу, бедняжка, совсем больная и без денег; Лизету, которую Мимизинья наверняка помнит, тоже арестовывали, но продержали там всего несколько дней и отпустили, а вот Белу не тронули, уж она бы им показала…

— Столько горя вокруг, Мимизинья, — говорила старуха. — Моя беда, что я старая, нет у меня сил. Но еще горше думать, что есть молодые, но про которых этого не скажешь.

В этот момент дверь отворилась, и в кухню вошла смуглая, невысокого роста, плотная женщина. Увидев гостей, она с радостными воплями бросилась к Марии и громко расцеловала ее в обе щеки.

— Это наш товарищ, — сказала ей Мария, увидев, что она вопросительно посмотрела на Паулу.

Потом появился племянник Белы, мальчик лет двенадцати, очень степенный и рассудительный. Они сели за стол, и Мария сказала Беле, что ей необходимо встретиться с Лизетой, но идти к ней она не может, потому что их дом довольно приметный и родители ее болтливы, а нельзя, чтобы все в городе узнали о ее приезде.

— Она все еще работает на джутовой фабрике?

Бела ответила, что Лизета продолжает работать там же, и Мария попросила привести ее сюда после смены.

— Ничего, если мы здесь пока побудем?

— Могла бы и не спрашивать, Мимизинья, — ответила старуха. — Можете располагаться и быть как дома. Если кто из соседей спросит, то скажу, что вы родственники Жеремиаша. А ты попробуй только сказать кому-нибудь, — повернулась она к внуку.

— Что я, дурачок, что ли? — ответил он, стараясь казаться посолиднее, и даже обиделся.

— И еще хочу попросить… — сказала Мария, вдруг покраснев. — Ты помнишь того парня, который все ждал меня возле фабрики?

— Кто? Афонсу?

— Да. Он в городе?

— Лизета говорила мне, что здесь, — сказала Бела, и на смуглом ее лице появилась хитрая ухмылка. — Что, все никак забыть не можешь?

Мария снова покраснела и покачала головой.

— Мне нужно поговорить с ним, но это не то, что ты думаешь.

— Ну ладно, ладно, — примирительно сказала ей Бела.

Она пообещала поговорить с Лизетой, найти парня и привести сюда под каким-нибудь предлогом.

— Не знаю только, можно ли это сделать сегодня же.

— Это сын Мануэла-шофера? — вдруг вмешался в разговор племянник Белы, снова стараясь говорить как взрослый. — Я знаю, где он работает. Если нужно, могу сходить за ним.

Они договорились, что Бела приведет после работы Лизету, она поговорит с ней об Афонсу, а племянник тем временем попытается сам найти его и передать просьбу прийти сюда, не говоря, однако, ни слова о Марии.

— Смотри не вздумай говорить ничего лишнего, — сказала мальчику старуха. — Чтобы ни слова о Мимизинье.

— Что я, дурачок, что ли?

Бела собралась на фабрику.

— Послушай, — вдруг сказала ей Мария, и в голосе ее было столько печали, что Бела едва не испугалась. — Ты не знаешь ничего об отце?

— Об отце? Нет, ничего не знаю. — И после паузы добавила: — А ты не будешь с ним встречаться?

Мария медленно покачала головой, и в глазах ее было столько страдания, что Бела не выдержала и отвела взгляд.

5

Афонсу пришел раньше Лизеты. После того как племянник Белы передал ему просьбу прийти к ним домой, он попросил дядю, хозяина мастерской, отпустить его с работы.

— И когда ты ума наберешься, все бы тебе от работы отлынивать, — проворчал дядя.

Увидев Марию, Афонсу остолбенел от неожиданности и долго стоял, не говоря ни слова. Потом увидел, что она стала бледнее и чуть похудела и в ней совершенно ничего не осталось от прежней девчоночьей жеманности. Марии же показалось, что Афонсу за эти месяцы нисколько не изменился.