До встречи в Лондоне. Эта женщина будет моей - [140]

– А уж как я был в этом уверен! – рассмеялся Немец. – Ну да мы люди простые, в отличие от некоторых по женам президентов не бегаем. Давай-ка мы с тобой кофейку для бодрости духа дерябнем.

Немец свернул к первому же придорожному кафе. Они прошли в третий, самый дальний зал, где никого не было, сделали заказ.

– Ну? – уставился Ледников в хитроумную физиономию Немца, когда официант, принесший кофейник, чашки и сливки, исчез. – Давай. Я уже созрел. Ты же не для того притащил меня сюда из Москвы, чтобы рассказать о своих жениховских заботах?

Немец невозмутимо отхлебнул кофе.

– Ты давно разговаривал с Николь?

– После того, что случилось, я с ней не разговаривал вообще.

– Понятно.

Немец наклонился над столом и внимательно посмотрел в глаза Ледникову.

– Ты помнишь, я рассказывал тебе о Франке Лефлере?

Ледников кивнул. Конечно, он помнил. В памяти сразу, как в оперативной сводке, всплыла нужная информация. Наследник громадного состояния… Человек с неограниченными возможностями… Чрезвычайно жесткий в делах… Николь была близка с ним до того, как ушла к президенту… Немец рассказывал, что Лефлер лично познакомил ее с господином президентом. Вроде бы президент именно тогда сказал друзьям свою знаменитую фразу: «Эта женщина будет моей!» И скоро Николь действительно рассталась с Лефлером, который стал другом президентской семьи. И получил от этого немалую выгоду. Типично французская история. Русским варварам такого не понять. После развода с президентом Николь вернулась к Лефлеру и собирается выйти за него замуж.

– Если я не ошибаюсь, у них с Николь скоро свадьба, – небрежно сказал Ледников. – Это последнее, что я видел о нем в интернете. Было еще какое-то интервью с Николь. Она рассказывала, как она счастлива… Наконец.

Немец слушал его, одобрительно кивая головой. Было непонятно, куда он клонит. Ну да долго ходить вокруг да около он не будет – не его стиль.

Немец откинулся на спинку стула, повертел в руках кофейную чашечку.

– Да, день их свадьбы уже назначен.

– Рад за них.

– Погоди радоваться. Помнишь, Зондер говорил об адвокате, который вывел его на заказчика, а потом погиб? Мэтр Фабиан Шальме?

– Ну помню.

– Так вот я нашел его жену и сына. Разговаривал с компаньоном. Я выяснил, на кого он работал в последнее время и чьи деликатные поручения выполнял. Затем я занялся электронным адресом, с которого Зондер получал указания. Поработал с провайдером, и тоже кое-что интересное удалось установить. Главное – обнаружились совпадения, которые наводят на вполне определенные выводы… А два дня назад ко мне завалился пьяный в лоскуты Можжарин и поведал страшную тайну. Неприятности, свалившиеся на президента в последнее время, заказаны не кем иным, как…

– Мсье Лефлером?

– Правильно. И это не пьяный бред. Мэтр Фабиан Шальме давно уже выполнял деликатные поручения именно Лефлера. А письма Зондеру посылали с компьютера в гостинице, принадлежащей Лефлеру. И получается…

– Какой занятный господин этот Лефлер, – покачал головой Ледников. – Когда ненавидит – заказывает убийство. Когда любит – женится. И все это одновременно. Незаурядный господин.

– Да, и беспорядки в пригородах, как ты помнишь, Зондер должен был устроить по заказу Лефлера. Для того, чтобы нанести еще один удар по президенту. С одной стороны – обвинить его в том, что он приказал убрать жену с любовником. С другой – с помощью погромов со стрельбой показать, что он ни на что не способен как президент. Лефлер, как видишь, мыслит широко.

– И что же из всего этого следует? – осведомился Ледников. Хотя уже давно прекрасно понял, что именно.

– Подумай, – тоном отца, помогающего ребенку готовить уроки, сказал Немец.

– Я так понимаю, обращаться в полицию – бессмысленно. Все концы обрублены, свидетелей нет. Показания Можжарина? Пьяная выдумка. Да он и откажется от них в случае чего. Если же учесть, что у Лефлера лучшие адвокаты… И для чего ты меня вызвал? Чтобы я замочил Лефлера сам? Незасвеченный ствол уже приготовил?

– Не пори чушь! – остудил его Немец. – Я сам понимаю, что до Лефлера официальным путем нам не добраться.

– Тогда что?

– Лефлер в кругу своих самых близких друзей только и говорит о том, что все годы, пока Николь была женой президента, он продолжал любить ее. И с каждым днем все сильнее. Причем он любит ее порой до ненависти, до желания убить.

– Бывает, – пожал плечами Ледников. – Тоже ничего нового.

– Вот как? – прищурился Немец.

– Еще Катулл писал: odi et amo… Ненавижу и люблю, – напомнил Ледников.

– Черт с ним, с Катуллом! Дело в том, что Лефлер от этой своей любви-ненависти свихнулся!

Сбрендил! Он и не может без Николь, и ненавидит ее за это. А еще сильнее за то, что она смела уйти от него к другому. Если же учесть, что он вообще психованный и когда ему вожжа под хвост попадет…

Ледников посмотрел в окно, где ветер с Женевского озера ласково трепал какой-то буйно цветущий куст. А в Москве, когда он улетал, обещали снег и сильное похолодание.

Бедная Николь, после всего, что было, выясняется, что она собралась замуж за человека, который заказал ее убийство. В том интервью, которое попалось Ледникову на глаза, она сказала, что именно Франк Лефлер мужчина всей ее жизни! «Я не думаю, что раньше кого-нибудь любила так, как люблю его. Наше расставание было самой большой ошибкой в моей жизни. Мое будущее – это Франк!» Это были ее собственные слова.