До того, как она встретила меня - [6]
— У какой подруги?
Барбара не ответила. Грэм кивнул еще раз и ушел. С чемоданом в правой руке и пакетом в левой он прошел по дорожке, потом вдоль Уэйтон-Драйв и свернул на Хайфилд-Грув. Он попросил, чтобы такси ожидало его на этом углу (он не хотел ставить Барбару в неловкое положение, возможно, даже надеясь вызвать момент сочувствия, покинув дом пешком), но черт его побери, если он приедет к Энн, к Второй Части своей жизни, на общественном транспорте.
Таксист оглядел Грэма и его багаж и ничего не сказал. Грэм подумал, что все выглядит как странный ночной переезд, с которым произошла путаница, и либо он вышел преждевременно, либо глупо замешкался. Но он ощущал в себе такую уверенность, что не стал ничего объяснять и только напевал себе под нос на заднем сиденье такси. Примерно через милю он увидел у края тротуара мусорный бак, попросил таксиста остановиться и выбросил пакет. В медовое время не вступают с пакетом грязного белья.
Вот так начались нескончаемые праздники. Грэм и Энн прожили в ее квартире полгода, прежде чем нашли небольшой дом в Клэпеме, стенка в стенку с таким же, но с садиком позади. Барбара вновь доказала свой талант доводить Грэма, потребовав немедленного развода. И никаких предварительных разъездов на два года без взаимных обвинений — она настаивала на старомодном разводе с возложением вины на Грэма. Грэм продолжал хранить пассивность Хаксли. Он будет и дальше платить по закладной, он будет выплачивать содержание Элис, Барбара получает машину и всю обстановку. Она не желала никаких денег для себя прямо — только опосредованно. Она намеревалась найти работу. Грэм, а позднее и судья, сочли эти требования справедливыми.
Брак был расторгнут на исходе лета 1978 года; Грэм получил право еженедельных свиданий с Элис. Вскоре затем он и Энн поженились. Медовый месяц они провели на Наксосе в полном запахов доме, принадлежащем коллеге Грэма. Они вели себя так, как нормально ведут себя люди в их положении: часто занимались любовью, помногу пили самианское вино, дольше, чем представлялось нужным, рассматривали осьминогов, сушащихся на пирсе, — и тем не менее Грэм как-то странно не ощущал себя женатым. Счастливым — да, но женатым он себя не ощущал.
Две недели спустя они сели на судно, набитое всякой живностью и вдовами, и вернулись в Пирей, где пересели на теплоход, набитый пенсионерами и преподавателями, и вдоль берегов Адриатики приплыли в Венецию. Пять дней спустя они улетели домой. Когда самолет летел над Альпами, Грэм сжимал руку своей аккуратной, ласковой, безупречной жены и тихонько твердил про себя, что он счастливый человек. Да, это были праздники внутри праздников, а теперь начнутся просто праздники. И, казалось, нет причин, почему это могло бы кончиться.
И пока длились следующие два года, Грэм начал-таки ощущать себя женатым. Быть может, причина промедления заключалась в подсознательном ожидании, что все произойдет точно так же, как в первый раз. Женитьба на Барбаре включала бесшабашный, если порой и не скоординированный буйно-эротический период, упоительный восторг новизны любви и где-то на заднем плане ощущение исполненного долга перед родителями и обществом. На этот раз ударения сместились: они с Энн уже спали вместе больше года, любовь во втором заходе не столько его опьяняла, сколько настораживала, а некоторые друзья держались с ним холодно и неодобрительно из-за того, что он бросил Барбару. Другие рекомендовали осторожность: раз споткнувшись, споткнешься и во второй раз, предупреждали они.
Что же произошло, отчего Грэм ощутил себя женатым? Именно то, что ничего не произошло: ничто не пробудило ни страха, ни опасений относительно его положения, того, как жизнь обходится с ним. И так постепенно его чувства всколыхнулись раскрывшимся парашютом, и после начальной пугающей стремительности все внезапно притормозилось, и он повис там, солнце озаряло ему лицо, земля словно бы не приближалась. И он не чувствовал, будто Энн знаменовала его последний шанс, нет, она всегда знаменовала его первый и единственный шанс. Вот что они имели в виду, думал он, теперь я понимаю.
И чем больше легкости он испытывал перед лицом любви, тем сильнее становилось ее — и Энн — обаяние. Его нынешний мир парадоксально казался и более надежным, и более хрупким. Стоило Энн уехать по делам, как он обнаруживал, что уже тоскует без нее — и не плотью, а душой. Когда ее не было рядом, он весь съеживался, наскучивал себе, глупел и испытывал безотчетный страх: он чувствовал, что недостоин ее и в мужья годится только Барбаре. А когда Энн возвращалась, он ловил себя на том, что не спускает с нее глаз, изучая ее куда более пристально, чем когда они только-только познакомились. Порой эта взыскательная страсть становилась отчаянной и необоримой. Он завидовал предметам, к которым она прикасалась. Он презирал годы, прожитые без нее. Он испытывал мучительное бессилие, потому что не мог хотя бы на один день стать ею. И он вел внутренние диалоги: одна его часть играла роль Энн, другая — его собственную роль. Этими разговорами он подтверждал, что они действительно идеально гармонируют друг с другом. Энн он ничего не говорил об этой привычке — не хотел обременять ее переизбытком своей любви из опасения… ну, из опасения, что подробности смутят ее, из опасения, как бы она не подумала, что он ждет от нее того же.
Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «История мира в 10/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд», и многих других. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.
«Не просто роман о музыке, но музыкальный роман. История изложена в трех частях, сливающихся, как трезвучие» (The Times).Впервые на русском – новейшее сочинение прославленного Джулиана Барнса, лауреата Букеровской премии, одного из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автора таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «Любовь и так далее», «Предчувствие конца» и многих других. На этот раз «однозначно самый изящный стилист и самый непредсказуемый мастер всех мыслимых литературных форм» обращается к жизни Дмитрия Шостаковича, причем в юбилейный год: в сентябре 2016-го весь мир будет отмечать 110 лет со дня рождения великого русского композитора.
Впервые на русском – новейший (опубликован в Британии в феврале 2018 года) роман прославленного Джулиана Барнса, лауреата Букеровской премии, командора Французско го ордена искусств и литературы, одного из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии. «Одна история» – это «проницательный, ювелирными касаниями исполненный анализ того, что происходит в голове и в душе у влюбленного человека» (The Times); это «более глубокое и эффективное исследование темы, уже затронутой Барнсом в „Предчувствии конца“ – романе, за который он наконец получил Букеровскую премию» (The Observer). «У большинства из нас есть наготове только одна история, – пишет Барнс. – Событий происходит бесчисленное множество, о них можно сложить сколько угодно историй.
Впервые на русском — новейший роман, пожалуй, самого яркого и оригинального прозаика современной Британии. Роман, получивший в 2011 году Букеровскую премию — одну из наиболее престижных литературных наград в мире.В класс элитной школы, где учатся Тони Уэбстер и его друзья Колин и Алекс, приходит новенький — Адриан Финн. Неразлучная троица быстро становится четверкой, но Адриан держится наособицу: «Мы вечно прикалывались и очень редко говорили всерьез. А наш новый одноклассник вечно говорил всерьез и очень редко прикалывался».
Казалось бы, что может быть банальнее любовного треугольника? Неужели можно придумать новые ходы, чтобы рассказать об этом? Да, можно, если за дело берется Джулиан Барнс.Оливер, Стюарт и Джил рассказывают произошедшую с ними историю так, как каждый из них ее видел. И у читателя создается стойкое ощущение, что эту историю рассказывают лично ему и он столь давно и близко знаком с персонажами, что они готовы раскрыть перед ним душу и быть предельно откровенными.Каждый из троих уверен, что знает, как все было.
Впервые на русском – новейший роман современного английского классика, «самого изящного стилиста и самого непредсказуемого мастера всех мыслимых литературных форм» (The Scotsman). «„Элизабет Финч“ – куда больше, чем просто роман, – пишет Catholic Herald. – Это еще и философский трактат обо всем на свете».Итак, познакомьтесь с Элизабет Финч. Прослушайте ее курс «Культура и цивилизация». Она изменит ваш взгляд на мир. Для своих студентов-вечерников она служит источником вдохновения, нарушителем спокойствия, «советодательной молнией».
В сборник "Ковчег Лит" вошли произведения выпускников, студентов и сотрудников Литературного института имени А. М. Горького. Опыт и мастерство за одной партой с талантливой молодостью. Размеренное, классическое повествование сменяется неожиданными оборотами и рваным синтаксисом. Такой разный язык, но такой один. Наш, русский, живой. Журнал заполнен, группа набрана, список составлен. И не столь важно, на каком ты курсе, главное, что курс — верный… Авторы: В. Лебедева, О. Лисковая, Е. Мамонтов, И. Оснач, Е.
Книга «Подарок принцессе. Рождественские истории» из тех у Людмилы Петрушевской, которые были написаны в ожидании счастья. Ее примером, ее любимым писателем детства был Чарльз Диккенс, автор трогательной повести «Сверчок на печи». Вся старая Москва тогда ходила на этот мхатовский спектакль с великими актерами, чтобы в финале пролить слезы счастья. Собственно, и истории в данной книге — не будем этого скрывать — написаны с такой же целью. Так хочется радости, так хочется справедливости, награды для обыкновенных людей — и даже для небогатых и не слишком счастливых принцесс, художниц и вообще будущих невест.
Либби Миллер всегда была убежденной оптимисткой, но когда на нее свалились сразу две сокрушительные новости за день, ее вера в светлое будущее оказалась существенно подорвана. Любимый муж с сожалением заявил, что их браку скоро придет конец, а опытный врач – с еще большим сожалением, – что и жить ей, возможно, осталось не так долго. В состоянии аффекта Либби продает свой дом в Чикаго и летит в тропики, к океану, где снимает коттедж на берегу, чтобы обдумать свою жизнь и торжественно с ней попрощаться. Однако оказалось, что это только начало.
Давно забытый король даровал своей возлюбленной огромный замок, Кипсейк, и уехал, чтобы никогда не вернуться. Несмотря на чудесных бабочек, обитающих в саду, Кипсейк стал ее проклятием. Ведь королева умирала от тоски и одиночества внутри огромного каменного монстра. Она замуровала себя в старой часовне, не сумев вынести разлуки с любимым. Такую сказку Нина Парр читала в детстве. Из-за бабочек погиб ее собственный отец, знаменитый энтомолог. Она никогда не видела его до того, как он воскрес, оказавшись на пороге ее дома.
«Сто лет минус пять» отметил в 2019 году журнал «Октябрь», и под таким названием выходит номер стихов и прозы ведущих современных авторов – изысканная антология малой формы. Сколько копий сломано в спорах о том, что такое современный роман. Но вот весомый повод поломать голову над тайной современного рассказа, который на поверку оказывается перформансом, поэмой, былью, ворожбой, поступком, исповедью современности, вмещающими жизнь в объеме романа. Перед вами коллекция визитных карточек писателей, получивших широкое признание и в то же время постоянно умеющих удивить новым поворотом творчества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.