До свидания, Натанаел! - [14]

Дед смеялся от души.

- Натанаел,- себе под нос проговорил я.-Нат... Удивительное имя. Что он за человек, дед Гласевос?

- Не знаю, сынок. Хороший, наверно, человек, - подумав, ответил дед Гласевос.

- А ты чего смеешься? - рассердился я на Нвард.

- В следующий раз буду плакать, - пообещала она.

Издали, со стороны холма, доносились голоса пирующих, шум, гвалт. А кое-кто и пел.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Стоило ли быть честным, когда имеешь дело с пиратами?

Даже плакать можно только по особому разрешению.

Свист, в котором звучит крик души.

- Правильно, шестьдесят один рубль семьдесят копеек! - передавая деньги Леонардо Серобо, сказал Иезуит Каро.- Пересчитай и ты, на всякий случай.

Леонардо Серобо лизнул языком палец и стал считать.

- Говоришь, сдачи не брали? - спросил Иезуит Каро.

Я улыбнулся. Улыбнулся потому, что вспомнил, как Каро от восторга чуть не поцеловал меня. Я тоже был горд. Чувствовал себя с ними как равный с равными. И подумал, что, пожалуй, с удовольствием и сам бы стал пиратом! Хотя в этом случае, конечно, ни себя, ни их уже не называл бы пиратами. Я бы подыскал другое слово. Ведь Сероб и Каро, в сущности, совсем и неплохие ребята.

- А ты мог бы принести всего сорок пять рублей? - спросил Kapo.

"Испытывает,-подумал я.-Конечно, мог бы, но... не смог".

- Нет,- ответил я.

- Почему?

- Это было бы нечестно.

- Но мы бы ничего не узнали!

- Это не имеет значения. Все равно ведь было бы нечестно! - стоял я на своем, потому что и правда так считал, не рисовался. Человек, наверное, в общем-то, способен на все, но где-то он стесняется сам себя и потому не все себе позволяет. Иные называют это честностью, иные совестью, а на самом деле человек просто стесняется сам себя. Я так думаю..!

- Да, ты, конечно, очень честный! - сказал наконец Каро.- Но он как-то странно произнес это "очень".- А скажи-ка, пожалуйста, где ты был вчера целый день? - добавил он.

- Вчера?

- Да, вчера. Почему не сразу принес деньги? Бедный Сероб знаешь сколько раз вчера приходил за тобой?

- Поздно было, решил, что сегодня принесу,- попытался объяснить я. Разговор перестал мне нравиться.

- Вы видите, он не хочет говорить, где пропадал,продолжал Иезуит Каро.Видишь, Сероб?

- Шестьдесят рублей семьдесят копеек,- сказал Сероб.- Все правильно! Что, ты сказал?

- Пришел бы, но я встретил одного...

- Встретил?

- Ага... Ната встретил.

- Кого, кого?

- Патанаела. Ната.

- Это еще кто?

- Человек. Который сначала казался подозрительным, а потом, ничего... настоящий.

- Сероб, он не врет?

- Врет.

Я обозлился и замолк.

- Потом? - спросил Иезуит Каро.

- Что - потом? Раз не верите, не хочу говорить! Сначала расскажи, потом посмотрим, может, и поверим,-сказал Леонардо Серобо.

- Встретил Ната, разговорились. И я забыл...

Они вдруг как ненормальные начали смеяться. Потом Иезуит Каро посмотрел на Леонардо Серобо, вытаращил глаза и снова стал хохотать. Еще громче, словно специально старался заглушить друга. А Сероб, в свою очередь, старался не уступить ему.

Так они орали, пока самим не надоело. Потом сразу вдруг умолкли.

- Если бы я захотел, запросто тебя перекричал бы! - презрительно бросил Иезуит Каро.

- Ни за что не смог бы! -сказал Леонардо Серобо.У меня голос громче. Захочу - стану певцом. Таким, как Бениамино Джильи или даже Марио дель Монако...

- А певицей не хочешь стать? - прикидываясь наивным, спросил Иезуит Каро.- Как Эдит Пиаф или Анна Герман... У тебя все данные! Ну, не налетай... Не налетай, говорю! Не то получишь, как дам древнеиндийским приемом.

- Ну ладно, хватит, - миролюбиво заключил Леонардо Серобо.- А над чем вы, собственно, засмеялись? Над Тиграном?

- Нет... Над тем, как его звали... Натаел?

- Натанаел,- поправил я, очень жалея, что они не подрались друг с другом.

- Натанаел? Нет, ты сядь, Тигран, - предложил вдруг Иезуит Каро.-Сядь и расскажи все как следует. Все, что насочинял в уме.

- Ничего я не сочинял! -запротестовал я.-Встретились, познакомились. Нвард тоже была со мной.

- Дочь врача?

- Да. А Нат покупал у деда Гласевоса игрушки.

- Игрушку? Слыхал, Каро?

- Игрушку? Ха-ха! А что он за человек?

- Не знаю,- сказал я.- Но он не шпион и не преступник. Это точно!

- Откуда тебе известно?

- Он сам сказал.

- Вот умник... Какой шпион или преступник скажет, признается, что он шпион или преступник? - Иезуит Каро хлопнул себя ладонью по колену. - Чудак ты, Тигран!

- Но он вовсе не похож ни на шпиона, ни на преступника. Дед Гласевос даже сказал, что Нат - хороший человек.

- Ой, умник! - На этот раз Каро хлопнул по спине Сероба. Тот от боли закричал, и я снова обрадовался: вот, думаю, сейчас подерутся.

- Честное слово, это хороший человек! -сказал я.

- Ой, умник,- снова повторил Иезуит Каро, но на этот раз Леонардо Серобо увильнул от удара и сам треснул Иезуита по затылку.

- Очень интересные вещи ты рассказываешь,- сказал он.

- Вот потому я вчера и не смог прийти! - победоносно закончил я.

- Ясно,- сказал Иезуит Каро.- Сероб, сколько было денег?

- Шестьдесят один рубль семьдесят копеек.

- Ну, хорошо, Тигран-джан. Повеселил нас, и хватит. Давай остальные деньги, и кончим дело - ты свободен. А мы уже сами без тебя выясним, что за человек Натанаел.