До самого дна - [19]

Я уселась прямо на пол, отрезала полоску от бинта, намотала на ладонь и сняла, чтобы получился плотный квадратик, налила на него немного настоя, остальную жидкость отдала подруге. Та вылила совсем чуть-чуть на рану, снова начав шептать заклинания. Не дожидаясь, пока она закончит, я приложила квадратик с настоем к ране.

— Дальше сама.

— Ага.

Я постаралась приподнять Ханса, взяв его за плечи и подтянув ближе к подлокотнику так, чтобы на последний он опирался, а под грудью у него образовалось пустое пространство. Василиса забрала кастрюлю, полотенце и кружку с настоем и отправилась вниз, наводить былой порядок. Я же взяла распакованный недавно рулон бинтов и принялась крепко приматывать квадратик к ране, пропуская ленту по груди и лопаткам снова, снова и снова. Когда лента закончилась, я заправила кончик под плотно прилегающий слой бинта и перевернула Ханса на бок. Порыскав в антресолях, я выудила оттуда теплый плед из овечьей шерсти, и накинула на раненого попутчика. Взглянув на валяющиеся на полу пальто, шарф и рубашку с джемпером, подумала, что надо бы их отсюда унести.

Спускаясь по лестнице, я рассматривала пятна крови на белой рубашке. На пальто их почти не было видно, как и на втором предмете одежды. Кроме того, дырка от ножа на каждой вещи кроме шарфа тоже портила вид. Василиса, выходя из кладовой, обратила внимание на данную проблему и произнесла:

— Стиральная машина на кухне, — она развернулась и ушла обратно в кладовую. Потом вернулась с белой пластиковой бутылкой и мерным стаканчиком, наполненным порошком. — Рубашку замочишь в отбеливателе, тазик возьмешь в ванне, — она поставила бутылку и стаканчик на стиральную машину, — а с остальным разберешься.

«Это легко, если найдешь ярлык,» — проплыли в голове слова матери. И действительно, с машинкой проблем не возникло, и уже через минуту та крутила барабан с джемпером и пальто внутри. Следующей на очереди была рубашка. Тазик для нее обнаружился в ванной комнате, как и сказала Василиса. Интересно, все Василисы — Премудрые?..

Спустя еще полминуты рубашка частично плавала в отбеливателе, а я направилась в мастерскую в поисках ведуньи. По дороге я обратила внимание на висящую на крючке свою куртку и стоящие под ней ботинки. Немного подумав, я повесила шарф туда же. Мне стоило написать целую книгу «Разбрасывание вещей как стиль жизни», а затем издать продолжение «Как заставить людей убираться за вас». Из мастерской вышла ведьма и направилась на кухню, я проследовала за ней.

— Что ты за мной ходишь, как игуана за жертвой? Не умрет он от такого. В государственной больнице — может быть, но не здесь.

— Ладно. Поняла. Не в твою смену. И долго рубашке так плавать?

— Ровно столько, сколько понадобится.

— Это сколько?

— Полчаса, на бутылке же написано.

— А… — только и сказала я.

— Алиса?

— Чего?

— Я тут хотела пирог разрезать. Где все мои ножи?

— Понятия не имею. А где они? — этот вопрос заставил почувствовать себя невероятно глупо. Казалось, я должна была почему-то знать ответ на такой простой вопрос. Но естественно я его не знала.

— Встань, пожалуйста.

Я послушно поднялась, не подозревая, что в следующую секунду мне поднимут все мои сто футболок (на самом деле их три), и там, за поясом, обнаружатся семь ножей: пять кухонных разных размеров, один охотничий нож и другой, больше похожий на кинжал. Медленно соображая, я стала переводить взгляд с Василисы на ножи и обратно.

— Я даже не знаю, как это объяснить, — протянула я задумчиво. Та вытащила только кухонные и принялась мыть их.

— Все остальные можешь оставить себе.

Я все равно выложила на стол оба ножа.

— Я не помню, как брала их, — честно заявила я.

— Не сомневаюсь, — она закончила мыть ножи и поставила в сушилку все, кроме одного. — Видимо, это то, о чем я тебе говорила.

— Это у меня теперь всегда так будет что ли?

— Думаю, да. Ты не порезалась? — она поставила на стол две тарелки с кусками шоколадного пирога и уселась напротив меня. Я осмотрелась, но никаких порезов и следов крови обнаружено не было.

— Не, — на всякий случай я прощупала штанины и карманы. Из штанины выпал длинный гвоздь, сантиметров десять длиной, не меньше. Я подняла его, чтобы рассмотреть поближе. — Без понятия, откуда он, — и я кинула предмет к остальным колюще-режущим. — Думаю, это тот кинжал, который воткнули в Ханса. А нож, наверное, его.

— Интересно.

Закипел чайник, и Вася вновь встала, чтобы налить нам чай. Вернулась к столу она уже с двумя кружками.

— Когда он очнется?

— Когда рана заживет, к утру.

Услышав слово «утро», я поняла, что совершенно не знаю, сколько сейчас времени. Даже не могу сказать, день сейчас или же ночь. Я глянула в окно и увидела отражение кухни на стекле, какое обычно можно увидеть, когда на улице темно, а смотрящий находится в хорошо освещенном помещении. Затем я посмотрела на часы, те показывали половину седьмого. Точно, зимой же темнеет рано.

— Вася, скажи, ты специально охотилась на Вендиго? Я слышала, что они могут жить в разного рода лесах, но…

— Конечно же нет. Он сам пришел. Его жизнь клонилась к закату, и он знал об этом.

— Он попросил тебя? — она кивнула мне. — Невероятно, — я отхлебнула горячий чай.