До особого распоряжения - [9]

Все равно виден красный рубец.

Карим был хорошим бойцом. Умел проскакать десятки километров, но сейчас приходилось выполнять

совсем иное задание. Когда Карима пригласили на работу в ГПУ, он не представлял, насколько она

сложна.

Мальчишки были голодны. В побитые окна врывался ветер. Турецкие учителя со снисходительной

улыбкой посматривали на нового воспитателя.

Карим встретился с трудностями, о которых ему не говорили. Ученики явно были под большим

влиянием турецких преподавателей. Внешне турки честно справлялись со своей работой. Им, правда,

как и всем, мешала хозяйственная неразбериха, но они тактично не замечали отсутствия учебников и

нужных книг.

Карим понял, как умело, направленно ориентируют иностранцы молодежь. В городе действует

настоящая контрреволюция. Отсюда турки руководят, вероятно, националистической организацией.

На собрании учащихся было высказано неожиданное предложение:

- Мы просим лучших учеников послать в Турцию.

Выступал невзрачный воспитанник. Он шмыгал носом, кашлял, рассеянно смотрел по сторонам.

Говорил лениво, словно заучил фразу и только ждал случая, чтобы ее высказать.

В библиотеке, где проходило собрание, тускло поблескивали за мутными стеклами пухлые,

загадочные книги. Шкафы были закрыты на тяжелые амбарные замки. В лакированное дерево завхоз

вбил огромные ржавые гвозди. Дерево потрескалось. На стенах висели портреты писателей, о которых

ребятам никто еще не рассказывал.

За шатким столом, покрытым красной материей, сидели директор и несколько воспитателей. Турецкие

преподаватели примостились в стороне и безучастно поглядывали на собравшихся. Они никогда не

вмешивались в дела интерната. Они только учили детей нужным, высоким наукам.

- В Турцию? - испуганно переспросил директор.

10

Этот человек совсем недавно пришел из партийной ячейки хлопкозавода. Весь народ у него делился

на два класса. С одним нужно бороться, другой - вести к победе.

Директор стукнул по столу тяжелым кулаком. Хрустнуло дерево.

- Саботажник!

Никто не знал этого иностранного слова. Но мальчишки съежились, а выступающий даже перестал

шмыгать носом.

Карим сжал локоть директора. Он старался не смотреть на торжествующих турецких преподавателей.

- Почему в Турцию? - поднялся Карим. - Ну почему?

- Нам надо учиться.

- А здесь? У себя дома?

Мальчишка молчал. И вдруг раздался спокойный голос:

- Разрешите сказать. - Турецкий преподаватель, не ожидая ответа, встал. Он выгодно отличался в

своем добротном, хорошо подогнанном кителе от руководителей интерната. - Эта просьба учащихся

возникла не без нашей помощи. - Такое откровение удивило и Карима, и директора. - Да, да... Мы

говорили как-то о необходимости иметь в молодой республике образованных людей. Можно поехать и в

чужую страну, чтобы учиться, получить знания. - Преподаватель пожал плечами. - Я ничего страшного в

этом не вижу. Русские посылают свою молодежь в Европу. Богатые люди Ташкента, Бухары, Самарканда

всегда учили своих детей в Петербурге, в Москве и даже в Париже. Почему же дети бедняков не могут

быть по-настоящему образованными? - В библиотеке стало очень тихо. - Дети бедняков - надежда нового

государства, - продолжал турок. - Они вернутся и оплатят своим трудом учебу. Мы, мусульмане, должны

помогать друг другу.

Турецкий преподаватель почувствовал, что эту фразу сказал напрасно, и поспешил исправить

положение:

- В Турции имеются специалисты по европейской литературе, по точным наукам. А ведь здесь многие

не знают их, - он указал в сторону портретов. - Пушкин, Диккенс, Гомер... Эти сокровища нужно отдать

детям, хозяевам новой страны.

Карим сидел со сжатыми кулаками. Он знал, что голубоглазый эфенди - офицер, представитель

общества «Иттихад». Эфенди сколачивает кружки в Самарканде, собирает нужных ему людей. А сейчас

этот турок говорил так правильно и складно, что возразить ему было трудно.

- Это наш добрый совет. Правительство республики должно помочь детям-сиротам. В конце концов

можно собрать деньги, объяснить родным, землякам.

Эфенди сел, и ребята, взбудораженные таким поворотом, зашумели:

- Нужно ехать.

- Мы хотим учиться.

Карим скомкал в руках листок бумаги. Он хотел сегодня поговорить о создании комсомольской ячейки.

Учащиеся собирали деньги. В интернате одно время выдавали, правда нерегулярно, стипендию. На

эти ненадежные деньги мало что можно было купить. Какую-нибудь чепуху на базаре.

Иногда по пятницам воспитанники ходили на базар. Горсть урюка или кишмиша, а летом кисть

винограда, осенью медовый инжир на широких липких листьях - это настоящий праздник.

К тому же на базаре бывают самые неожиданные встречи. Кто-нибудь приедет из родного кишлака за

покупками или привезет овощи. Он расскажет о делах, о родных и знакомых, угостит домашними

лепешками.

Зная законы базара, самые ловкие, шустрые ребята оценивающе посматривали в интернате на книги

за толстыми стеклами, на блестящие рамы, в которые были заключены портреты незнакомых людей, на