— Все нормально, — добродушно сказала она. Настолько добродушно, что ему захотелось заколоться. — Ты уже достаточно сделал.
Она подошла к краю крыши и глубоко вдохнула. А затем все ее тело закоченело, и она покачала головой.
— Логан, — сказала она с широко распахнутыми глазами и прерывистым дыханием. — Я не умею плавать.
Его сердце остановилось.
— Как это возможно? — прохрипел он.
— Я не знаю. Моя мама никогда не любила воду, так что я никогда не училась, как плавать.
Его желудок провалился куда-то вниз. Что теперь? Но на самом деле вопроса тут не было. Был только один настоящий ответ. Только одна вещь, которую он мог сделать. И когда он принял решение, спокойствие растеклось по его венам, и он осознал, что это то, чего ему хотелось все это время.
К черту будущее. К черту его цели. Будут другие мечты — или, может, другие пути достижения этой конкретной мечты. Позже.
Пять лет назад бывшая тогда моложе Келли повернулась к нему, когда тащили прочь его брата. «Сделай что-нибудь», — сказала она.
Он не прислушался. Он стоял там, как трус, когда его жизнь навсегда изменилась. Но это была новая возможность. Возможность сделать правильный выбор. Искупить ошибку с братом. Спасти буквально девушку его мечты.
Все, что он должен был сделать, — отказаться от будущего, которое ему предначертано Судьбой.
Он схватил ее за руку.
— Все хорошо. Давай сделаем это.
— Сделаем что?
— Я иду с тобой.
Ее рот распахнулся.
— Не будь смешным. Ты только что сказал…
— Послушай, Келли, — он мог быть с ней честен наполовину. Она заслуживала хотя бы этого. — Пять лет назад я просто стоял и ничего не сделал, когда они забирали моего брата. Я не собираюсь позволить этому произойти снова.
Слезы брызнули из ее глаз.
— Я не твоя сестра. Я обычная девушка, с которой ты не разговаривал пять лет.
Он стоял совершенно неподвижно. И позволил себе роскошь прикоснуться к ее мягкой, гладкой щеке. Он заглянул ей в глаза и высказал абсолютную, безусловную правду.
— Ты никогда не была для меня обычной девушкой, Калла.
Она была для него всем. Всем.
Он открыл рот, чтобы признаться в этом — или даже большем — но зазвучала сирена, сначала глухо, а затем все громче и громче.
Адреналин взбурлил. Отборочный турнир пусть отправляется ко всем чертям. Он собирался приступить к самому важному в своей жизни заплыву.
— Это из-за тебя. Должно быть, охранник проснулся и обнаружил твое исчезновение. Они начнут прочесывать здание. Они будут на крыше прежде, чем мы поймем. Нет времени, — он схватил ее ладонь и не был удивлен тем, что она идеально подошла. — Прыгаем на счет три.
Они взглянули в бескрайнее небо.
— Один, — произнес он. Все изменится. Его жизнь, его будущее. Руки Судьбы простерлись над ним, готовые управлять им. Ну, сейчас он бросал Судьбе вызов. Покидал навес из ее рук. Творил свое собственное будущее.
— Два, — что хорошо? Что плохо? Его воспоминание о будущем говорило ему прислушиваться к чувству, которое появлялось у него, когда он был с Келли. Следовать за ним. Даже в ущерб его плаванию? Он был не уверен. Но пока они были вместе, все будет хорошо. Должно.
— Три, — знаете что? Возможно, только возможно, что это то, что все это время было ему предначертано Судьбой. Стрекоза не может зацепиться за стебель травы. Но, пожалуй, это оттого, что у нее есть большие и лучшие предметы для исследования.
Он сжал ее руку. Перед ними разверзалась пропасть небытия.
Они прыгнули.
