ДНК - [25]

– Ну? – удивился тот. – Как зовут?

– Сигвалди Фрейстейнссон, гинеколог.

– Не помню такого… Он одного возраста с женой?

– Да.

– Тогда вряд ли я его знаю. Другое поколение. Я из молодых врачей почти никого не знаю. – Эксперт поправил на руке латексную перчатку, щелкнув ею по запястью. – Но что бы там ни было с ее мужем, я предположил бы, что она и преступник были каким-то образом знакомы. Это большая редкость, когда незнакомец нападает на жертву лишь для того, чтобы замучить ее таким образом. Я классифицирую это как истязание, и ничто другое. Мучилась она недолго, но ужасно. Вы видели ее зубы? Он не деликатничал, заталкивая в нее пылесосную трубу. А воздух из легких высасывался с такой силой, что произошел их полный коллапс, и, я думаю, лопнули барабанные перепонки и произошли другие внутренние повреждения. Увидим лучше, когда откроем ее. Это не будет приятным зрелищем, поверьте мне на слово. Так что нет, вряд ли она ему совсем незнакома – наша нация слишком малочисленна для маньяков, так что его выявили бы и обезвредили прежде, чем дошло до такого.

– Ну, это не стопроцентно.

– Возможно, нет, но, к счастью, у нас здесь, на Западе, истязания случаются редко – по крайней мере, как самоцель. А в тех редких случаях, когда происходит, это обычно связано с сексуальными отклонениями. В других странах истязания могут практиковаться в определенных кварталах крупных городов; у нас, к счастью, пока такого нет. Да, бьют, пытают, истязают, но, как правило, с целью запугать. В Исландии, насколько мне известно, еще не было смертельных случаев или серьезных увечий в результате таких пыток. В противном случае я был бы в курсе – ведь пострадавшие в конце концов попадают в больницу, а здесь все фиксируется.

– Скорее всего… Но что за человек способен на такое?

– А вот это вопрос. Даже при наличии желания замучить кого-то до смерти немногие способны на такое, и неважно, сколько у человека накопилось ненависти. У большинства людей существует внутренний тормоз, не позволяющий переступить определенную черту. Но тут мы опять возвращаемся к факту, что в данном случае не применялось режущее или колющее оружие, а акт убийства заключался в нажатии кнопки пылесоса. – Врач повернулся к Хюльдару: – Я, конечно, не знаю наверняка, но, поскольку нет никаких признаков изнасилования, думаю, что преступник ненавидел эту женщину всем своим существом. По крайней мере, пока ясно, что нападение не было вызвано сексуальными мотивами. Возможно, позже обнаружатся следы спермы, если преступник предпочел мастурбирование изнасилованию, но, когда я был на месте преступления, ничего такого не было выявлено и, думаю, вряд ли мы что-то упустили.

– Нет, при повторном осмотре тоже ничего не найдено.

– Эта Элиза как-то связана с криминалом? Обнаружу я в ее крови наркотики?

– Думаю, что нет. Если судить по тому, что мы успели по ней накопать, это самая обыкновенная женщина. Работала в налоговой нспекции, занималась семьей, досуг типичный. Ничего подозрительного или вызывающего вопросы ни в прошлом, ни в настоящем мы не нашли. Все выглядит гладко, и я буду очень удивлен, если обнаружится обратное, а также если окажется, что ее пытали для получения какой-то информации. Это должна быть какая-то чудовищная тайна, если она так упорно отказывалась ее выдать. У любого развязался бы язык перед угрозой такой смерти. Боль, видимо, была адская. – Хюльдар невольно скользнул взглядом по истерзанному лицу; меж посиневших губ поблескивали поломанные зубы. Подавив подкативший к горлу приступ тошноты, он снова уставился в пол. – Наверное, бесполезно пытаться представить себе его побуждения, ибо ничто не может оправдать такого.

– А вы уверены, что это мужчина? Раз мы не нашли сперму, вполне возможно, что убийство могла совершить женщина.

Хюльдар задумался. Он еще ни в чем не был совершенно уверен. К счастью, расследование пока находится на начальной стадии, и есть еще время для предположений и гипотез.

– Я не исключаю такую возможность, но больше склоняюсь к тому, что преступник – мужчина; это больше соответствует описанию дочки. Кроме того, женщине было бы труднее удерживать Элизу при обматывании головы и рук скотчем – та, должно быть, сопротивлялась изо всех сил.

– Да, это так, о чем мы имеем свидетельства… – Оба уставились на рассыпанные по телу Элизы синяки. – Конечно, встречаются и исключительно сильные женщины… Хотя сама Элиза тоже была в хорошей форме, так что если речь идет о женщине, то тут понадобилась бы исключительная сила. Но нельзя забывать, что в состоянии аффекта человек становится намного сильнее.

– А если это было состояние аффекта, как долго, по-вашему, оно могло длиться?

Хюльдару приходилось иметь дело с индивидами в состоянии неистовства – как вследствие употребления каких-нибудь веществ, так и без них. Такие приступы обычно длились недолго, но, как и везде, здесь тоже могли быть исключения.

– Трудно сказать. Я думаю, непосредственно процесс убийства длился минут двадцать-тридцать. Сомневаюсь, что вскрытие или дальнейшее исследование может установить более точное время. Вероятно, мы сможем уточнить момент наступления смерти, но что-то другое – маловероятно.