ДНК – не приговор - [91]
Возможность генетически сконструировать своего ребенка закончится психологической катастрофой для людей, обладающих чертами «максимальщика». Допустим, ваша цель как родителя – совершенство, и в ваших руках потенциально бесконечное число вариантов по генетическому моделированию будущего ребенка. Как впоследствии избежать неминуемого чувства сожаления, наблюдая за развитием малыша? Что, если ваш ребенок не окажется гением? А если он будет страдать психическим расстройством или выглядеть не как супермодель, которую вы воображали? Глядя ему в глаза за стеклами очков, как вы избежите сожалений о том, что не заплатили больше за гарантию отсутствия у него генов близорукости? Или что, если ваши попытки увеличить его рост дадут непредусмотренный побочный эффект, ставящий его под угрозу возникновения рака костей? Люди часто испытывают раскаяние покупателя после крупных приобретений, сомневаясь, действительно ли они сделали правильный выбор. Сложно представить ситуацию, вызывающую больше сожалений, чем выбор лучших генов для своего ребенка. В отличие от других приобретений, гены, если они не подойдут, не вернуть. С другой стороны, вообразите реакцию вашего сконструированного ребенка. У детей и так не возникает проблем с тем, чтобы найти причины для обиды на родителей. Что, если они к тому же смогут обвинять мать и отца в их генетических решениях? «Зачем вы сделали мне кудрявые волосы?»? «Почему вы не сконструировали меня таким же высоким, как другие ребята?»? «Что, если я не хочу становиться ученым, хотя вы меня для этого смоделировали?»? А сколько детей будут страдать от ощущения, что они не способны соответствовать высоким ожиданиям родителей, выбравших гены для их успеха?
Нам следует также беспокоиться о том, какие наборы качеств люди в конечном счете будут выбирать для своих детей. Что, если в итоге мы все наделим их одинаковыми чертами и утонем в генетической однородности, создав мир, наполненный уинклвоссами? Или будем конструировать детей определенных типов, например творческого, спортивного, научного и так далее? Возможно, в генной инженерии людей мы воссоздадим то, что селекционеры сделали с собаками, получив набор разных пород с ярко выраженными чертами. И что человечество может потерять, если увлечется определенными генетическими типажами или будет стараться избегать других? Общеизвестно, что многие творческие и гениальные люди страдали от тех или иных психических расстройств, таких как депрессия Эрнеста Хемингуэя, аутизм Исаака Ньютона, биполярное расстройство Джексона Поллока или шизофрения Джона Нэша[550]. Пропадут ли из-за наших попыток моделировать детей психические заболевания, которые породили некоторые из величайших человеческих творений? И что, если мы постараемся избавиться от проблемных генов вроде MAOA – «гена воина»? Как мы отметили в главе 7, этот ген высокоплейотропный. То есть он также отвечает за длинный список других черт, многие из которых желательны. Поэтому любые попытки сократить его частоту в популяции, скорее всего, приведут к множеству незапланированных побочных эффектов.
Как бы увлекательно ни было размышлять о последствиях наполнения мира «дизайнерскими детьми», признаюсь: предыдущий абзац совершенно недостоверен. Ведь мы не сможем сконструировать именно те наборы черт, которые так высоко ценятся. Например, интеллектуальность, привлекательность, спортивные способности, характер и рост. Все эти качества очень полигенны. То есть они являются продуктом взаимодействия многих сотен, если не тысяч, генов с окружающей средой на протяжении всего развития организма. Нет одного-единственного гена, от которого зависела бы большая часть какого-либо из этих качеств. Поэтому мысли о том, что мы сможем генетически конструировать людей с подобными признаками, не более чем пустые мечты. Генная инженерия уже позволяет избежать менделевских заболеваний с помощью ПГД. Метод CRISPR/Cas9 также будет, несомненно, применяться к тем чертам, возникновение которых можно объяснить теорией генов как переключателей. Вероятно, число целевых генов увеличится, и ученые научатся исключать заболевания с менее определенными генетическими причинами, такими как роль BRCA1 в раке груди или даже роль APOE в болезни Альцгеймера. Но большинство качеств приходят к человеку запутанными, извилистыми тропами, и их лучше объяснять с помощью теории сетей. Поэтому будущее, предсказанное «Гаттакой», останется научной фантастикой.
Как упоминалось ранее, мы склонны считать все человеческие признаки, такие как интеллект, физическая привлекательность или рост, аспектами нашей сущности. При этом думаем, будто за каждый из них отвечает определенный ген, работающий как переключатель. Из-за этого нам легко представить, что все черты индивида могут быть включены или выключены с помощью генной инженерии. И идея о том, что все богатое разнообразие человечества может быть сведено к чему-то вроде онлайн-покупок, одновременно соблазняет и ужасает. Но основная масса качеств не возникает от простого включения. Поэтому большинство воображаемых сценариев будущего генной инженерии останутся тем, чем они и являются, – плодами фантазии. Если львиную долю сложных качеств лучше всего можно понять через теорию сети, то давайте вернемся к вопросу, поставленному в самом начале нашего путешествия: какова роль генов в нашей жизни?
