Дни людей - [43]
Таинственные камни, вовсе не принадлежащие телу Великой праматери, на которые вы натыкаетесь иногда в ваших полях, не понимая, откуда они взялись, — это останки Фаэтона. А огромные дыры, различимые на поверхности Луны, которыми она вся изрешечена, — это шрамы, что остались от обломков Фаэтона, разбросанных взрывом. А эта река из множества каменных глыб, огибающая Землю, великая каменная река, текущая в пространстве и о которую вы рискуете разбиться, если решитесь посетить соседние вселенные, тоже обломки Фаэтона.
У всех народов, вашего мира в самой давней их памяти запечатлелся день, когда Солнце, согласно одним, поднялось со стороны заката, согласно другим — остановилось в своем движении, для одних удалилось, для других, наоборот, выпало огненным дождем… в общем, по единому мнению, ошиблось дорогой.
Это и был, дети мои, тот самый день.
Девкалион. Пророчество Прометея. Постройка ковчега. Потоп
И это был также день, когда Девкалион… Но я вам о нем еще не рассказывал. Девкалион был сыном Прометея. Однако, поскольку Прометей — бог человека, Девкалион был смертным, и, что бывает еще реже, смертным, который доволен своей участью. Он любил человеческое обличье, свое человеческое положение, человеческие труды. Сполна наслаждаясь человеческими радостями, он считал человеческий образ жизни наилучшим из всех. Его считали праведником, потому что он представлял для богов честное и совершенное зеркало осознания жизни.
Девкалион женился на своей двоюродной сестре Пирре, дочери Эпиметея и Пандоры; ценил в ней ее женские достоинства и проявлял терпимость к ее женским недостаткам. Его чувств к жене хватило, чтобы построить с ней целый мир в миниатюре и не завидовать никому.
Отец Девкалиона томился в оковах; быть может, именно отсюда проистекали благоразумие и уравновешенность сына.
В то время как Тантал покушался на мою власть, Фаэтон хотел захватить колесницу Гелиоса, а сыновья Ликаона замышляли свергнуть своего отца и расставляли ему нечестивые ловушки, Девкалион часто наведывался на Кавказ, чтобы Прометею было не так одиноко. И хотя ужасный узник кричал ему, что не нуждается ни в чьем присутствии и утешении, Девкалион оставался там довольно долго и молчал.
Он смотрел, как страдает его отец; слышал, как тот ярится, проклинает, бредит. Девкалион не извлекал из этого никакого чувства превосходства, скорее наоборот. Но и не пытался также отогнать орла или разбить оковы, зная, что это напрасная затея, которая могла бы лишь разозлить богов. Девкалион был лишен высокомерия, которое необходимо для того, чтобы дерзко вмешаться в чужую судьбу.
— Не ты нуждаешься во мне, — говорил он своему отцу. — Это я нуждаюсь в тебе.
Девкалион садился на камень и размышлял.
«У него гений, а у меня всего лишь здравый смысл. Скоро я Прилягу у благодетельного огня, дарованного отцом, а отец будет корчиться на морозе. То, что делает меня счастливым, — причина его мук Моя покорность извлекает выгоду из его бунта Если бы моим сыновьям досталась половина его гения и половина моего терпения, часть его честолюбия и часть моего смирения, у рода человеческого было бы прекрасное будущее».
Прометей каждую ночь, пока восстанавливалась его печень, смотрел на небесные светила — единственных товарищей своей вечной бессонницы. Так он научился читать их предвестия. Не имея возможности действовать, создавать, править, он теперь часто перемежал пророчествами свои страдания и вспышки ярости.
Однажды утром, когда Девкалион в очередной раз пришел его проведать, Прометей крикнул сыну:
— Ты смастеришь большой сундук, который может держаться на воде, загрузишь его съестными припасами и всем необходимым, чтобы продержаться девять дней; и, когда с неба упадет огонь, укроешься в сундуке со своей женой Пиррой. Ступай, торопись. Мы больше не увидимся. Я буду ждать одного из твоих потомков.
Девкалион пошел прочь. Обернувшись, чтобы бросить последний взгляд на своего отца, он узнал, что Прометей умеет плакать.
Сразу по возвращении домой в Фессалию Девкалион взялся за дело. Пирра сначала донимала его вопросами, а потом насмешками и упреками. Как, он срубит самые прекрасные акации, чьи цветы так хорошо пахнут весной? Разве нет у него в полях более важных дел? Сундук… сундук посреди сада, да еще и такого несуразного размера… да еще набивать его съестными припасами! Спать в каком-то ящике, когда есть прекрасный дом из плоских камней, хорошо пригнанных друг к другу! Настоящие царские хоромы на зависть соседним племенам! «Когда с неба упадет огонь…» Но если с неба упадет огонь, разве ящик не загорится быстрее дома? Бедный безумец Девкалион наслушался речей своего папаши, еще большего безумца! Чтобы огню да удалось…
— Женщинам нашего рода тоже не удалось избежать предреченного оракулами, — возражал ей Девкалион. — Не бери пример со своей матери. Подчинимся, и если нам суждено понять, то поймем потом.
Девкалион закончил крышку своего сооружения в тот самый день, когда Фаэтон взялся за поводья солнечной колесницы. А увидев падающее светило, схватил за руку свою жену и потащил к сундуку. Но она все еще сопротивлялась.
