Дни Крови и Звездного Света - [4]
Так, давай посмотрим, что еще? *тренькает губками*
По очевидным причинам, народу ошивается здесь больше, чем когда-либо. Моя мизантропия* не знает границ. Ненависть поднимается во мне как мультяшная волна жара. Шоу кукол приносит хорошие деньги, но мне становится скучно, не говоря уже о том, что я переживаю за пуанты так, словно завтра уже не наступит. Чего, если культ ангела достоверен, и не произойдет.
(Ура!)
Мик великолепен. Я была немного расстроена (хм), и ты знаешь, как он решил меня подбодрить? Ну, я рассказала ему ту историю — когда я была совсем маленькой, я потратила все свои ярмарочные билетики, пытаясь выиграть прогулку за тортиком, потому что я очень, очень хотела съесть весь торт сама. Но я не выиграла, а потом узнала, что могла бы купить торт и у меня еще остались бы билетики на аттракционы. И это был самый худший день в моей жизни. Ну, а он специально начертил для меня поле для кекуока**! С цифрами на полу, музыкой и ШЕСТЬЮ ТОРТАМИ. После того, как я выиграла их все, мы забрали их в парк и кормили друг друга при помощи очень длинных вилок почти пять часов. Это был лучший день в моей жизни.
Лучший до того дня, когда ты вернешься.
Я люблю тебя и надеюсь, что ты в безопасности и счастлива. Что с кем бы ты ни была, кто-нибудь (Акива?) танцует с тобой. Или что там обычно делают огненные ангелы для своих девочек.
*целую/пинаю*
Сьюз.
Прим. переводчика: *Мизантро́пия (греч. μίσος — «ненависть» и άνθρωπος — «человек») — неприятие, ненависть к человечеству, неприязнь, презрение к «правилам», «моральным ценностям», догматам. **cakewalk кекуок (англ. cakewalk, букв. – шествие с пирогом), – бальный и эстрадный танец. Назв. танца связано с обычаем награждать лучших исполнителей пирогом, а также с позой танцовщиков, как бы предлагающих блюдо с пирогом — корпус откинут назад, руки вытянуты вперед.
БОЛЬШЕ НИКАКИХ СЕКРЕТОВ
— Что ж. Это несколько неожиданно.
Это высказался Азаил. Лираз стояла рядом с ним. Акива ждал их. Было уже очень поздно. Он находился на тренировочной арене, за казармами на мысе Армазин, бывшем химеровом гарнизоне, чей полк был размещен там под конец войны. Он в одиночку отрабатывал приемы ката*, но теперь Акива опустил мечи и встретился с ними. Он ждал, что же они будут делать.
После возвращения его никто не стал задерживать. Стражи приветствовали его с обычным благоговением, легко читаемым в их широко распахнутых глазах (для них он был Проклятьем Зверья, Князем Бастардов, героем и ничего не изменилось), потому как, похоже, что Азаил и Лираз не сообщили о нем их общему командиру или просто о его поступке еще не было известно рядовым. Или осознание того, что он сотворил, просто еще не вступило в силу и не выкинуло его из строя. Возможно, ему следовало быть более осторожным, чем вот так показываться, не имея представления о том, какой прием его ждет, но он был словно в помутнении.
После того, что он обнаружил в пещерах Кирина.
— Должны ли быть задеты мои чувства, что он не пришел и не разыскал нас? — спросила Лираз Азаила.
Она прислонилась к стене, скрестив руки на груди.
— Чувства? — Азаил, прищурившись, посмотрел на нее. — Твои-то?
— У меня имеются кое-какие чувства, — возразила она. — Не какие-нибудь дурацкие, вроде угрызения совести. — Она бросила взгляд на Акиву. — Или любви.
Любовь.
То, что было скомкано и растоптано в Акиве
Слишком поздно. Он уже опоздал.
— То есть, ты говоришь, что не любишь меня? — спросил Азаил Лираз. — Потому что я-то тебя люблю. Кажется. — Он остановился в ожидании. — Ой. Нет, не важно. Это все страх.
— Не испытываю ни того, ни другого, — сказала Лираз.
Акива не знал, правда ли это; он сомневался, но, возможно, Лираз испытывала меньше страха, чем другие, или лучше остальных его скрывала. Даже будучи ребенком, была беспощадной, немедленно ввязывалась в драку и неважно, кто был ее соперником. Он знал ее и Азаила с тех самых пор, как помнил себя. Рожденные в один и тот же месяц в гареме императора, трое из них, чтобы получить клеймо Незаконнорожденных (легион ублюдков Иорама, племя, появившееся в результате ночных похождений императора), и взращенные, чтобы стать оружием в его царстве. И они не подвели, будучи верным и преданным орудием, они трое сражались бок о бок бесчисленное количество битв до тех пор, пока жизнь Акивы не изменилась, а их — осталась прежней.
И вот теперь его жизнь поменялась вновь.
Что же произошло и когда? Прошло всего несколько дней с тех событий в Марокко и того взгляда напоследок. Это невозможно. Что же случилось?
Акива был в оцепенении; он ощущал, как воздух окутывал его кожу. Казалось, звук голосов почти не долетал до него — он мог их слышать, но как бы издали, и у него возникло странное чувство, будто он как бы не присутствовал в настоящем времени. Выполняя ката, он сосредоточился только на себе, чтобы достигнуть сиритхары, оставаясь спокойным. Состояния, в котором светочи находились, будучи мечниками, но это было неправильное упражнение. Он был спокоен. Но так неестественно спокоен.
Азаил с Лираз странно смотрели на него. Они обменялись взглядами.
Он заставил себя заговорить.
