Дни испытаний - [5]
Когда Ростовцев кончил, на мгновенье настала тишина. Потом ее спугнули аплодисменты. Многие бросились поздравлять дебютанта. Ему жали руки, а он, счастливый и улыбающийся, принимал поздравления, как должное. Рита поднялась и стояла поодаль, такая же счастливая и довольная его успехом. Сейчас она никого не видела, кроме Бориса.
Ветров остался один в своем углу. Он покусывал губы и исподлобья посматривал на сцену. Когда все стихло и Ростовцев, уступая желанию аудитории, приготовился к следующему номеру, Ветров демонстративно поднялся, с шумом отодвинул стул и стал пробираться к выходу. Кругом зашикали, но он, не обращая на это внимания, добрался до самой двери, шумно отворил ее и вышел в коридор. Медленно шел он, сам не зная куда, машинально отворил дверь комнаты и попал в класс, где были расставлены шахматные столики. Дойдя до одного из них, он сел и взял в руки точеную фигурку.
В комнату донеслись новые аккорды рояля и голос Ростовцева. Ветров нервно вскочил, подбежал к двери и захлопнул ее с такой силой, что задребезжали стекла.
Долго сидел он один, машинально вертя в руках шахматную фигурку, поднес ее к глазам и, словно удивившись, как она к нему попала, осторожно поставил на середину столика.
«И чего, собственно, я разнервничался?» — спросил он себя.
— Ведь это только начало жизни, — сказал он вслух. — Пусть будет неудачным начало, еще впереди будут и удачи!
Понемногу он начал приходить в себя. Но злоключениям его не суждено было кончиться. Когда он хотел выйти из комнаты, то в дверях столкнулся с Ритой и Ростовцевым, которые, повидимому, тоже искали уединения.
Ветров посторонился.
— Дебютанты пришли, — сказал он, криво усмехаясь. — Ну, проходите, пожалуйста, я вам мешать не буду.
— Куда же ты? — несколько смутившись, произнесла Рита и сделала движение, чтобы удержать его.
— Да ведь всюду известно, что третий — лишний, — хмурясь, ответил он.
— Брось ломаться, Юрка, — прервал его Ростовцев и добавил, кивнув головой в сторону расставленных шахмат: — Может быть сыграем, а?
Ветров, никак не ожидавший такой развязки, сначала остановился в нерешительности, но потом, подойдя к столику, твердо произнес:
— Сыграем!
Они сели. Рита поместилась возле Ветрова и приготовилась следить за странным поединком.
Ветров, намеревавшийся хоть здесь выместить обиду, начал партию на выигрыш. Не считая Ростовцева сильным партнером, он не особенно стеснялся в выборе ходов, предпринимал рискованные маневры и в конце концов слишком увлекся атакой. Он нервничал.
Ростовцев, наоборот, был очень спокоен и с улыбкой следил за Юрием. Он подчеркивал свою уравновешенность даже манерой ставить фигуры. Опуская их на доску, он не сразу отнимал руку, отчего казалось, что фигура словно влипала в темный квадратик шахматного поля. Это было красиво, и Рита любовалась им.
В партии наступил критический момент. Ошибись Ростовцев в выборе очередного хода, и он проиграл бы. Ветров заранее торжествовал победу, но его противник не спешил, думая о чем–то довольно долго. Наконец, он сделал ход и, откинув назад мешавшие волосы, пристально взглянул на Юрия.
Теперь настала очередь задуматься Ветрову. Ход, сделанный его партнером, опрокинул все его расчеты, и получилось положение настолько для него тяжелое, что он, даже растерялся. Теперь уже ему приходилось спасаться от поражения, И он искал спасения настойчиво, упорно, потому что проигрывать было ни в коем случае нельзя. Проиграть — значило признать снова превосходство Ростовцева. Превосходство даже там, где он считал себя значительно сильнее. И он напряженно всматривался в квадратики поля, перебирая всевозможные комбинации, которые все же оказывались плохими.
Время шло, но спасения он не видел, — его не было!
Ветров снова пересматривал уже виденное, передумывал, что было уже обдумано, и приходил опять к тому же выводу. И вдруг неожиданным движением руки сшиб на пол маленькие шахматные фигурки. Они рассыпались по всей комнате, жалобно постукивая о деревянные половицы.
— Что с тобой? — воскликнула вздрогнувшая от неожиданности Рита, хватая его за руку.
Он, не отвечая, вырвался и выбежал из комнаты.
Это было опять поражение.
…Теперь, за те двадцать минут, которые требовались, чтобы дойти до театра, Ветров вновь переживал события, происшедшие, как ему казалось, так давно. Но относился к ним он уже не так, как прежде. От них осталась какая–то смутная боль, но прежней остроты уже не было.
«Значит, я вылечился», — подумал он и довольно улыбнулся.
Он сумел заставить себя не вспоминать о прошлом, сумел увлечься своим делом и полюбить его. Это дало ему сознание своей силы. Он был почти уверен, что сейчас при встрече с Ритой не покраснеет, не опустит глаз, но, представляя ее лицо, все–таки чувствовал, что волнуется.
— Может быть, не ходить? — спросил он себя, но тут же возразил: — Глупости! Чего я должен бояться?
У входа в театр толпился народ. Касса была закрыта, а над окошечком висела дощечка со свеженаписанной фразой: «Все билеты проданы».
Намеренно задерживаясь в фойе, Ветров вошел в ложу только перед третьим звонком. «Все–таки я волнуюсь», — с досадой подумал он, осторожно прикрывая дверь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».