Дни искупления - [119]

— Нет. Больше ничего.

Риверс, судя по его лицу, не очень-то поверил Лорену. Молча повернулся и пошел к своей машине.

Лорен поехал домой. Список, доставленный Риверсом, лежал рядом на сиденье. Нужен ли он теперь, когда Лорен отстранен от расследования?

Дэбра ждала Лорена, лежа на диване. По телевизору показывали бесконечную мыльную оперу об умных и удачливых адвокатах из воображаемого мира Голливуда, которые лихо разъезжали на «феррари» по пустынным ночным улицам Лос-Анджелеса под аккомпанемент навязчивой музыки в стиле диско, и которые, по понятиям Лорена, добывали свою роскошную жизнь не иначе, как обслуживанием шайки торговцев наркотиками, почему-то остававшейся за кадром.

Дэбра с непроницаемым выражением лица поднялась с дивана.

— Лорен, ты сильно переживаешь?

— Ты о чем? — спросил он, проходя на кухню.

— Я не знала, что произошло у тебя на работе. Звонил Киприано, спросил, как ты себя чувствуешь, а я ничего не поняла. Тут он мне все и выложил.

— Понятно. Это ненадолго. — Лорен налил себе охлажденного напитка.

— У тебя ужасный вид. Что с тобой?

— Я немного поохотился.

Лорен с жадностью пил, Дэбра с тревогой его разглядывала. Осушив стакан, Лорен вытер рот тыльной стороной пыльной руки и поставил посуду в раковину.

— Тебе много звонили сегодня, — сказала Дэбра. — По поводу котов.

— Пойду ополоснусь в душе.

Теплые струи воды понемногу смывали головную боль. Лорену хотелось отбросить все мысли, забыться полностью, стать тем счастливым провинциальным полицейским, за которого его принимает Пашиенс.

Выключив воду, Лорен вытерся, бросил запыленную одежду в бак для грязного белья, надел махровый халат. Едва только он успел выйти из ванной, как в дверном проеме комнаты Келли показались дочери. Келли в ночной рубашке, Катрина в джинсах и спортивной майке навыпуск.

— Папа, — защебетала Катрина, — как ты себя чувствуешь?

— Может быть, мы чем-нибудь можем помочь? — вторила ей Катрина.

Озадаченный Лорен не сразу сообразил, что они имеют в виду.

— Это пустяки, — вспомнил он наконец. — Это политические игры. Как только их дела утрясутся, я выйду из отпуска.

— О!

— Если так, тогда хорошо.

Обе выглядели разочарованными. Видимо, они рассчитывали проявить участие к сломленному жестокими превратностями судьбы папочке, подбодрить его, но вышло немного иначе.

— Спасибо, вы замечательные дочери, — утешил их Лорен. — Не беспокойтесь, все будет хорошо.

По очереди обняв его, девочки потянулись к себе. Катрина задержалась у двери.

— Папа, ты узнал что-нибудь о Небесной?

— Я звонил, но пока ничего не ясно. Позвоню завтра.

Катрина слабо улыбнулась и закрыла за собой дверь. В телевизоре кто-то заорал:

— Мне наплевать на ваши законы! Это дело чести!

Слушать голливудскую болтовню не было сил. Лорен ушел в свою комнату и плюхнулся на кровать. Из комнаты Келли доносился веселый щебет. В голове ноющими толчками пульсировала боль.

Завтра надо обзвонить всех владельцев убитых котов. Может быть, даже дать объявление в газету, она выйдет в пятницу. Кроме того, поговорить с судьей о возможности возобновления слушания дела об освобождении Данлопа и Боннивела на поруки. Пусть над ними нависнет угроза снова оказаться в тюрьме.

Осторожно вошла Дэбра.

— Я посижу с тобой? — неуверено спросила она.

— Конечно.

Лорен подвинулся, освобождая ей место. Дэбра села на кровать. Светлые пряди волос упали на лоб, очки от волнения немного сползли.

— Я хотела у тебя кое-что спросить.

— Спрашивай.

— Мне кажется, что-то произошло. Насколько это серьезно?

— На службе? Нет, наверно, не очень серьезно. Я решил... Я сделаю то, что должен. После этого с работой все уладится как нельзя лучше.

— Ты не приукрашиваешь? И в самом деле не так страшно?

— Не беспокойся.

— Ладно. — Глаза Дэбры выдавали внутреннюю борьбу. Она собиралась с силами, колебалась, уйти или прямо сейчас разрешить свои мучительные сомнения. Наконец решилась.

— Скажи, — выпалила Дэбра, — ты слышал сегодня наш разговор с Мадленой?

Неприятные ощущения от подслушанного разговора всплыли в памяти, резанули по сердцу. Пусть Дэбра немного помучается.

— Нет, ничего не слышал.

— Дело в том, — пояснила она, отводя взгляд, — что мы с ней говорили о таких вещах, о которые тебе лучше не знать.

— Это о чем же? — Лорен вдруг поймал себя на мысли, что он снова действует как полицейский, неукоснительно придерживаясь одного из правил проведения допроса: допрашиваемый не должен знать, что тебе известно. Но с женой, наверно, так поступать не годится. Впрочем, виноватым Лорен себя не чувствовал.

— О... некоторых семейных делах.

— Важных делах?

— Да.

— Если это важно, то я, как член семьи, обязательно

должен знать об этом.

Дэбра тяжко вздохнула.

— То, о чем мы с ней говорили, уже в прошлом. Но ты, конечно, прав. Мне следовало рассказать тебе об этом.

— Я хочу знать, что происходит в семье.

— Конечно. — Дэбра умиротворяюще сжала его руку. — Если что-то случится, я обязательно тебе скажу.

Лорен вернулся к думам о карающем мече Господнем. Рики его благословил.

Осталось только понять, что надо делать.

Глава 19

Лорен проснулся в третьем часу ночи. Мигрень прошла. В мозгу наступило просветление, голова работала ясно и четко, цепляясь за мельчайшие подробности, ничего не упуская из виду. Он на удивление прекрасно отдохнул и при необходимости готов выдержать все шесть раундов против любого тяжеловесного головореза из тюрьмы Санта-Фе. Казалось, Лорен проспал сто лет и на славу выспался.