Дни гнева, дни любви - [7]

– Э-э, да я вижу, вы совсем замерзли, – сказал мой извозчик, открывая дверь экипажа.

Я и сама видела в маленьком зеркальце, что вид у меня достоин жалости.

– Н-надеюсь, уже все? – спросила я стуча зубами.

– Да. Уже приехали. Давайте-ка я помогу вам выйти отсюда. Можете себе представить, каково было мне там, на козлах!

Осторожно поддерживая меня под локоть, он вывел меня из фиакра.

– Неужели у вас нет никаких вещей? – спросил он удивленно.

Я кивнула. Сумочки мне было достаточно – там поместились и бумаги, и зеркальце, и гребень.

– У вас что, нет при себе ни красок, ни духов? Обычно дамы возят за собой кучу всего этого.

– Сейчас другая ситуация, – отрезала я резче, чем намеревалась: уж слишком долгим был этот разговор на холодном воздухе. – Пожалуйста, давайте уже начнем что-нибудь делать.

– Пойдемте, я отведу вас в гостиницу, там вы отогреетесь.

Гостиница «Коронованный мул» – такие названия встречались теперь не так уж редко – была пуста. Служанка мыла полы. Мы уселись ближе к камину, обомлевшие от тепла.

Я с наслаждением выпила один за другим три стакана горячего чая, с удивлением думая, что никогда по достоинству не ценила ни его вкуса, ни того блаженства, которое он доставляет. В гостиничном зале жарко полыхал камин, и от огня и чая я быстро пришла в себя. Глаза у меня заблестели, на щеках появился румянец. Есть мне не хотелось. Видя, что мой спутник беседует о чем-то со служанкой, я решила подремать, ибо всю ночь только и делала, что стучала зубами от холода.

– Вы что же, ничего не ели? – раздался голос моего спутника.

Я неохотно открыла глаза.

– Мне не хочется.

– Вам не хочется! Не живите одной минутой, мадам. Вы немедленно съедите все, что вам принесут, и не надо спорить. Вы же не у себя дома в Париже. Вы в дороге! А в дороге вам никто не подаст завтрак в тот миг, когда вам того захочется.

Он щелкнул пальцами, подзывая служанку.

– Тащите все, что у вас есть!

Он заставил меня съесть огромную, на всю сковородку, шипящую яичницу, горячий бифштекс с кровью и два румяных яблока.

– Выпейте еще вот это, – сказал он, протягивая мне стакан горячего вина, – это от простуды. Если у вас поднимется жар, от вас не будет толку.

После того как я проглотила столько еды, мне и вовсе расхотелось куда бы то ни было идти. И я была очень огорчена, услышав слова извозчика:

– Я поговорил со служанкой и узнал, что ровно в девять утра отправляется дилижанс до Безансона. Если ничего не случится, поздно вечером вы будете там.

– Вы хотите, чтобы я ехала в дилижансе? – в ужасе спросила я.

– А как же иначе?

Я вздохнула, спохватившись.

– Ну да, конечно, иначе нельзя. Просто я еще никогда в жизни не ездила в дилижансах.

– Слушайте меня внимательно. Вы дадите кучеру денег, и он согласится довезти вас из Безансона до Понтарлье.

– А если не согласится?

– Убедите его. Словом, это не мое дело, мадам. Завтра утром вы должны быть в Понтарлье, это закон. Если вас не будет, все нарушится.

– Хорошо, я пойду даже пешком, но приду вовремя. А потом?

– Потом вы найдете таверну «Три пескаря». Ее хозяин, мэтр Бернье, – наш человек. Он поможет вам.

– А пароль?

– Вы спросите, получил ли он прядильные машины из Англии. Он должен ответить: «Да, мадам, и цены нынче невероятно подскочили». Вы запомнили?

– Да.

– Повторите.

Я повторила слово в слово и пароль, и ответ на него.

– Прекрасно, мадам. На этом моя миссия завершена. И он надел шляпу.

Я осталась одна, чувствуя ужасное желание поспать.

На часах было уже семь. До девяти еще было время. Попросив служанку разбудить меня, я устроилась в старом кресле у камина и крепко уснула.

5

Мой безмятежный и необычно крепкий сон был прерван, как мне показалось, довольно скоро. Звуки шагов, голоса, перебранка мало-помалу пробились к сознанию, и я открыла глаза, чувствуя, что поза, которую я заняла в кресле, становится слишком неудобной. Какое-то время я совершенно не понимала, где нахожусь.

Вокруг меня кипела жизнь. Из кухни доносилось шипение яичницы. Путники, скинув у камина плащи, либо отогревались, либо завтракали. День, как и утро, был хмурый и дождливый. Один из посетителей, неумеренно веселый и нахальный, наклонясь к огню, с фатоватым видом провел рукой по моему колену. Я мрачно взглянула на него, но ничего не сказала. Пора было отсюда уходить.

– Это вы хозяйка гостиницы? – спросила я у женщины в белом чепчике.

Мне уже не хотелось спать. Хотелось ходить, действовать, немедленно делать то, что было мне поручено.

– Да, сударыня, это я хозяйка.

– Когда будет дилижанс до Безансона?

– Завтра утром в девять часов.

Я озадаченно посмотрела на нее, не зная, как расценивать то, что она сказала.

– Но мне казалось, что дилижанс идет сегодня в девять! Хозяйка «Коронованного мула» окинула меня удивленным взглядом.

– Так он и пришел в девять, дилижанс-то. Он был тут, но давно уехал. Уже три часа, как уехал.

– Так сейчас уже полдень?! – вскричала я в ужасе.

– Да, скоро будет двенадцать часов, сударыня.

И, не глядя больше на меня, она отправилась по своим делам.

У меня голова пошла кругом. Я что – проспала? Прозевала дилижанс? Да, объяснить все это можно было только так. Но ведь завтра утром мне нужно быть в Понтарлье!