Дни боевые - [48]

Не успели мы с ним усесться за стол, как раздался телефонный звонок. Это по армейской сети разыскивал меня Арефьев.

— Товарищ полковник! Прошу вас срочно приехать в штаб.—  сказал он.

— Что-нибудь произошло?

— Да, и очень серьезное.

— Тогда лечу галопом. Через тридцать — сорок минут буду у себя, — ответил я.

Когда я приехал, в блиндаже у начальника штаба собрались уже все командиры полков и начальники отделов. Командиры полков, так же как и я, только что прискакали на галопе. От их лошадей, стоявших в овраге, шел пар.

— Что произошло? — спросил я у Арефьева.

— Час назад здесь был начальник штаба армии и передал приказ о наступлении.

— Когда наступаем?

— Завтра, тридцатого ноября, в девять утра.

— Где исходное положение, какова задача? — засыпал я его вопросами.

Арефьев начал подробно докладывать. «Итак, исходное положение на опушке леса, между Стрелицы и Сорокинo, — думал я, следя за карандашом Арефьева, которым он водил по карте. — Наступать на юго-запад. Задача: прорвать оборону и выйти на берег реки Пола на участке Росино, Малое Стёпановo. Это значит: надо силой взломать северную стенку «рамушeвского коридора». А кто ее обороняет? Кто сидит за этой стеной? Ничего нам неизвестно».

— А письменный приказ оставлен? — спросил я у Арефьева. 

— Нет. Последует дополнительно.

Начинаю мысленно рассчитывать: «Сейчас четыре часа дня. Темнеет. Наступление — в девять утра. На подготовку нам остается всего семнадцать часов, да и то темного времени. Никто из нас, ни я, ни командиры полков, на этом направлении никогда не были и с условиями не знакомы. Времени совсем мало. До исходного положения ближайшему Новгородскому полку надо пройти пятнадцать километров. Это займет не менее четырех часов ночного марша. Полк должен следовать через Кузьминское, Лялино, не доходя до Горбов, повернуть вправо и пробиваться через заболоченный лес к отметке 59,5. По лесу и болоту придется идти четыре километра, дорог там по карте не видно. А что если болото не замерзло и его придется гатить, как в прошлую зиму? А разве легко через неизведанный заболоченный лес прокладывать ночью колонный путь? Не застрянет ли полк в этих дебрях?»

— Кроме нас, наступает еще кто-либо? — спрашиваю начальника штаба.

— Справа как будто латыши, а слева — не знаю. Наштарм пролетел, словно метеор, я и оглянуться не успел, а его уже и след простыл. Получим письменный приказ, в нем, очевидно, все будет сказано.

Напряженно вслушиваются в мой разговор с начальником штаба командиры полков и потихоньку переговариваются.

— Одним словом — «с ходу», — иронически замечает кто-то из штабных командиров.

— Говорят, в этой армии стиль такой, — подхватывает Заикин.

Я в душе соглашаюсь с ними. В самом деле, почему нам сообщают задачу перед самым ее выполнением, вопреки уставным требованиям, и реальность ее решения сразу же ставится под угрозу?

Почему здесь всегда такая спешка? Почему нет ее у других, скажем, у Берзарина?

Но перед боем я не имею права вызвать и тени сомнения у своих подчиненных. Строго прикрикиваю на командиров полков:

— Довольно шушукаться! Распоряжения старшего начальника не обсуждать, а выполнять! 

Сразу все стихают.

— Прошу ближе! Слушайте приказ! Новгородскому и артиллерийскому полкам выступить совместно в 20.00 и к 24.00 сосредоточиться в лесу на дороге между Лялино и Горбами. Исходное положение для наступления занять с рассветом. Остальные части подтягивать в порядке очередности через каждые три часа. Сейчас выедем на рекогносцировку к Горбам и там на местности уточним порядок выполнения задачи. Если командирам полков требуется передать какие-либо распоряжения к себе в части, разрешаю оставить здесь для этих целей своих адъютантов.

Около шести часов вечера мы достигли крутого и узкого гребешка в одном километре севернее Горбы. Прошло уже полтора часа, как землю окутал ночной мрак. Кругом стоит густой темный лес. Под ногами белеет свежий снег, над головой в чистом небе мерцают звезды.

Взобравшись па гребень, мы смотрим сначала на юг. Там, в трех километрах от нас, на северном фасе «коридора» почти непрерывно, как зарницы, вспыхивают ракеты. По ним легко можно определить опорные пункты противника: Радово, Здриногу, Обжино.

Повернувшись на юго-запад, на свое направление, мы так же свободно, по ракетному освещению, находим Сорокино. Расположенные за перевалом Росино и Стёпаново не просматриваются — до них около восьми километров.

Пробуем углубиться в лес, но нам это не удается. Кроме темной массы деревьев, ничего не видно.

— Товарищ Черепанов! — приказываю я. — От этого гребешка возьмите азимут 230 и будете врубаться в лес. В голову выдвиньте саперную роту, чтобы прокладывала колонный путь: рубила лес и кустарник, гатила болото, делала мостики и разъезды. Если нужно — усильте саперов пехотой.

— Ясно, товарищ полковник.

— Утром, прежде чем наступать, разберитесь хорошенько на местности, артполк выдвиньте на опушку и поставьте на прямую наводку. Если до начала атаки я по каким-либо причинам не смогу к вам прибыть, начинайте  атаку самостоятельно. Действуйте смело и решительно. Вас будут подпирать Заикин и Губский.