Дни барабанного боя - [8]

— Агент Тайло, — сказал он, улыбнувшись чуть шире. — Бостон. Месяца три — три с половиной назад?

— Мне лестно, что вы запомнили, сенатор.

Холленд почувствовала расположение к нему. Дать посторонним почувствовать себя своими — очень редкое и важное для политика умение.

— Чем могу служить? — спросил Уэстборн.

— Нам нужно знать, здесь вы проведете ночь или в коттедже.

Сквозь сдержанность ответа прорвалось нетерпение.

— В коттедже, агент Тайло.

— Отлично. Я передам.

— Задержитесь, пожалуйста, на минутку.

Уэстборн достал из папки конверт. Секунду поколебался, потом взял левую дискету и положил туда. Заклеил его, сунул вторую дискету в нагрудный карман рубашки и поднялся.

— Вы этой ночью — то есть уже утром — возвращаетесь в город?

— Да, сенатор.

— Не окажете мне небольшую услугу? — Он протянул конверт. — Одна из моих секретарш должна переписать дискету. Здесь материалы, связанные с законопроектом, который сегодня будет обсуждаться. Не могли бы вы завезти ее по пути? Если вас не затруднит.

— Нисколько, сэр.

Холленд взяла конверт, убедилась, что дискета диаметром два и три четверти дюйма находится в одном из углов, потом свернула его. Расстегнула молнию сумочки, отыскала на подкладке почти невидимый кармашек и сунула конверт туда.

— У вас хороший вкус, — заметил, наблюдая за ней, Уэстборн.

— Спасибо.

Холленд решила не говорить, что сумочка эта приобретена на казенные деньги для операции в Атланте. Относившаяся с большим вниманием к сумочкам и обуви, покупать вещи такого качества она могла себе позволить только на распродажах по очень низким ценам.

— Вам нужно еще несколько минут, сенатор?

— Я закончил.

Уэстборн снял кожаную летную куртку со старомодной деревянной вешалки и вышел следом за Холленд. Флеминг ждал в вестибюле.

— Сенатор будет ночевать в коттедже, — сказала ему Холленд.

Флеминг кивнул:

— Дорогу туда вы знаете.

— А мисс Тайло необходимо идти со мной?

Холленд с Флемингом повернулись и увидели, что Уэстборн стоит, сунув руки в карманы куртки и недоуменно приподняв одну бровь.

— Так положено, сенатор, — ответил Флеминг.

Уэстборн, казалось, обдумал его слова. Потом пожал плечами, подошел к двери и любезно распахнул ее перед Холленд.

* * *

Ей пришлось идти быстро, чтобы держаться рядом с Уэстборном. Расстегнутая куртка легонько похлопывала по пистолету, и Холленд отодвинула его назад. По пути она пристально вглядывалась в тени деревьев и кустарников. Завидев два силуэта на дорожке у коттеджа, перестала.

— Рассматриваете, что это такое?

Холленд не думала, что сенатор заметит в темноте ее пристальный взгляд. Уголком глаза она видела, как он вынул руки из карманов, держа в одной что-то блестящее, и принялся вертеть эту вещицу в пальцах, словно четки для снятия нервного напряжения.

— Какая-то раковина, — сказала она.

— Каури. Моя жена нашла ее, ныряя на Фиджи.

Холленд читала кое-что в светской хронике о второй жене Уэстборна. Сенатор вдовел пятнадцать лет. Потом появилась Синтия. Палмер, и миллионы женских сердец оказались разбитыми. Многие считали этот брак вполне естественным — мужчина, способный со временем выдвинуться в президенты, и женщина из высшего общества, богатая наследница, способная финансировать его предвыборную кампанию. То, что он на пятнадцать лет старше, налагало на их союз определенный отпечаток.

Однако в последнее время Синтия перестала появляться с Уэстборном. Вашингтонские сплетники шептались, что любовный пыл у них иссяк. Холленд вспомнила о девушке в коттедже и о том, что сенаторы обсуждали его поведение. Об Уэстборне она ни разу не слышала дурного слова и продолжала верить в него. Холленд происходила из семьи, где приличиям придавалось большое значение.

— Хотите о чем-то спросить меня, агент Тайло?

Он соображал быстро и снова понял ее. Холленд, вспомнив о мрачных лицах сенаторов, задалась вопросом, что может скрывать Уэстборн за своей непринужденной улыбкой.

— Нет, сэр.

Два агента, стоявших у крыльца, расступились, пропуская их. Холленд удивилась, что сенатор направился к задней двери. Потом увидела в окне спальни силуэт, полулежащую фигуру с рукой, вытянутой словно в приглашении.

— Спасибо, что не отказались выполнить мою просьбу, мисс Тайло, — сказал Уэстборн. — Надеюсь, при случае еще увидимся.

И потянулся к ручке двери. Холленд тронула его за плечо:

— Прошу прощения, сенатор. Я должна войти первой.

— Это как называется? Постойте, не говорите. Процедура.

Холленд слегка улыбнулась:

— Именно.

Она думала, что разговор на этом прекратится, но Уэстборн холодно произнес:

— Агент Тайло, здесь с пяти часов находится моя подруга. Ваши люди проводили ее сюда и с тех пор все время стояли на посту. Неужели вы всерьез полагаете, что она — или я — подвергаемся какой-то опасности?

— Сенатор, я обязана. Пожалуйста... Задев его плечом, Холленд вошла в кухню.

Негромко звучала музыка, и она узнала народную песню. Воздух был совершенно неподвижен, сквозь запах горящих дубовых дров ощущался аромат дорогих духов девушки. Дверь затворилась, и Холленд почувствовала, что Уэстборн стоит позади нее.

— Агент Тайло, моя подруга молода и несколько неопытна. Я не хочу приводить в смущение ни ее, ни себя...