«Дней Александровых прекрасное начало…»: Внутренняя политика Александра I в 1801–1805 гг. - [13]

Рассмотрим сенатские указы, касавшиеся внутренних вопросов: с 13 апреля подтверждалось, после полученного одобрения государем, что Сенат имеет право «увольнять» в отпуск или от службы тех чиновников, «которых определение от него зависит». 23 апреля дела, бывшие в ведомстве упраздненной Тайной экспедиции, отдавались в архив «к вечному забвению». «Доносы» же по важным государственным делам указано было «представлять» военным или гражданским начальникам.

Важное значение имел именной указ от 5 июня. В нем император предписал Сенату самому составить доклад о своих правах и обязанностях и представить ему. Причем Александр Павлович прибег к весьма обнадеживающим для сенаторов фразам: «Я желаю восстановить (Сенат. – А. Д.) на прежнюю степень, ему приличную, и для управления мест, ему подвластных, толико нужную. Права и преимущества Сената я намерен поставить на незыблемом основании как государственный закон». «Прежняя степень» положения Сената – это времена петровские и елизаветинские, когда этот государственный орган был на вершине своих полномочий. В последние царствования значение Сената падало, а роль генерал-прокуроров усиливалась. Этот указ положил начало бурным дебатам о прерогативах Сената, о которых будет сказано ниже[31].

Не менее важен для Александра I был вопрос о крепостном праве. Он сам, его друзья, да и лица, ухитрявшиеся делать достоянием государева внимания свои записки (например, В. Н. Каразин), желали приступить к этой проблеме и начать ее решать с ограничений прав помещиков на своих крепостных. Александр Павлович поручил генерал-прокурору А. А. Беклешову подготовить проект указа о запрете продавать крепостных без земли. 6 мая 1801 г. этот документ был представлен Беклешовым Государственному совету. Его члены нашли, что подобное предложение соответствует «благотворительным распоряжениям и великодушным правилам» императора, однако рекомендовали выпустить подобный указ «попозже». Несвоевременность данной меры аргументировалась вполне традиционно: «простой народ, всегда жаждущий свободы», «по неразумию» может выйти из повиновения (особенно в начале царствования), посчитав, что начальство скрывает от него данную царем свободу. На самом деле, члены Совета выражали мнение основной массы дворян, не желавших расставаться даже с частью своих прав на крепостных. Проект указа был исправлен, и 16 мая сам Александр I явился на заседание, стремясь убедить вельмож. Но тщетно! Считается, что государь не ожидал оппозиции по этому вопросу. Александр Павлович не рискнул настаивать, понимая, чем ему может грозить недовольство дворянства. Он только предписал именным указом от 28 мая не печатать объявлений о продаже людей без земли в «Ведомостях». Поскольку эти газеты находились в ведении Академии наук, указ предназначался ее президенту барону Блудову[32]. К подобным мерам, пусть в малой степени, но ограничивавшим права крепостников, можно отнести и именной указ от 8 мая. Он уточнял, что по ревизии за теми помещиками, которым пожалованы целые «селения», числить все «ревизское число душ». За помещиками же, кому жаловались отдельные семьи, «числить» только тех, кто принадлежит к этим семьям «по родству»[33].

На пользу всего крестьянства «работал» именной указ от 2 апреля, предписывавший Адмиралтейской коллегии «предоставить» леса, доставшиеся «в надел» крестьянам, в ведение и распоряжение волостных правлений. Государственная власть проявляла заботу о преодолении малоземелья казенных и удельных крестьян. Сенатский указ от 13 июня обязывал оставить селениям казенных крестьян «примерные земли», если по последней ревизии обнаружится, что на душу недостает земли по «пропорции». При межевании земель Симбирской, Саратовской и Оренбургской губерний именным указом от 26 июня предписывалось выдерживать для удельных крестьян «пропорцию» в 15 десятин на душу. Хорошо известно, что помещики нередко спорили с однодворцами из-за земель. Симптоматично, что государственная власть (пусть в конкретном случае – в селе Устенке Курской губернии) встала на сторону однодворцев: именным указом от 8 апреля их земли было велено отделить от помещичьих, даже если помещики будут не согласны[34].

Из 153 указов и манифестов государственной власти, принятых с 12 марта по конец июня 1801 г., 24 (свыше 15 %) относятся к военному ведомству. Помимо предписаний, касающихся униформы, амуниции, а также формы и времени подачи рапортов и донесений начальству, отметим более значимые распоряжения. Обычно именные указы Военной коллегии или определенным генералам объявлял генерал-адъютант граф К. А. Ливен. 8 апреля было указано, что при вступлении дворян на военную службу необходимо отмечать уровень грамотности (государь сетовал, что в полках «очень много» неграмотных унтер-офицеров из дворян). Отныне неграмотных дворян повелевалось принимать на службу лишь рядовыми. 6 мая было приказано переводить нижних чинов из одного полка в другой «по настоящей только необходимости» (эта мера должна была способствовать большей слаженности полков как боевых единиц). Патенты на обер-офицерский чин 19 мая указывалось давать на таких же основаниях, как до 1796 г. (возврат к екатерининской практике). 24 июня была учреждена Военная комиссия «для рассмотрения положения войск и устройства оных». Комиссии назначалось определить необходимую численность всей сухопутной армии, в том числе по родам войск, вплоть до полков и рот. Ей предписывалось изучить вопросы продовольствия, обеспечения лошадьми, обмундирования и вооружения.