Дневники - [38]
Позавчера все еще невыносимая жара, вчера прохладнее, но ночью очень душно. Сегодня в полдень очень жарко, потом сильная песчаная буря, а следом основательный дождь в течение часа. В результате на базаре непролазная грязь. После дождя воздух посвежел.
У арабов в ходу примитивная дрель – не знаю, только ли для дерева или для камня и керамики тоже. Сверло закреплено в деревянной стойке, которая проходит сквозь тяжелый круглый камень весом в 5–10 фунтов. Над ним поперечина, сквозь которую пропущена стойка, и она может по стойке передвигаться. От концов поперечины идут бечевки, накрученные на верхнюю часть стойки. Поперечину двигают вверх-вниз, заставляя стойку и, следовательно, сверло вращаться. Камень просто служит грузом.
Арабский наркотик кифф{72}, по рассказам, производит опьяняющее действие. Курят его в длинной бамбуковой трубке с глиняной чашкой размером с мундштук для сигарет. Наркотик похож на настриженную траву. Неприятный вкус и – что касается меня – никакого эффекта. Продажа считается противозаконной, но купить можно где угодно – 1 франк примерно за столовую ложку.
Запах, который редко встречается здесь, – чеснока: арабы его, видимо, редко употребляют. Большая часть продающихся спелых олив – багровые. Из них, по-видимому, и получаются черные маслины. Финики совсем созрели. Они суховаты, неважного качества.
Иногда тут можно купить еще одну ежедневную газету – касабланкскую иллюстрированную «Марок матэн» (Maroc Matin). Гораздо более левая, чем остальные. Плохая бумага и печать – видимо, менее процветающая, хуже распространяется и попадается редко.
Когда закончился кризис, все испытали заметное облегчение и утратили флегматичность, владевшую ими в ходе самих событий. Лично известная нам образованная француженка, занимающая официальную должность, отправила поздравительное письмо Даладье{73}. По тону прессы совершенно ясно, что даже в больших городах с белым пролетарским населением идея вступить в войну ради Чехословакии не вызывала ни малейшего энтузиазма.
Я ошибался, полагая, что медниками работают только евреи. На самом деле евреи и арабы делают примерно одну и ту же работу. В изготовлении деревянных плугов, ложек, медной и латунной посуды, даже в кузнечных работах большое участие принимают совсем юные дети. Дети никак не старше шести выполняют более простую часть этих работ. Дети восьми-десяти лет работают теслом и долотом, очень усердно и умело. Дети, едва научившиеся ходить, отгоняют мух от горок фруктов. Деревянные изделия арабов, хотя грубые и изготовляются с помощью крайне примитивных инструментов, вполне пригодны. Однако почти всегда сделаны из невыдержанного дерева, а оно склонно коробиться. Рукоятки плуга режут прямо из зеленых веток. Вызвано это, по-видимому, нехваткой капитала и мест для хранения. Крестьяне вынуждены каждый год покупать новый плуг.
Женская прислуга получает меньше мужчин. Мадам В[елла] платит своей кухарке Айше 6,50 франка в день, но, кажется, 5 франков – более обычная плата, а в некоторых случаях –3,50 и даже 3. Прислуга ни в каком случае не питается у хозяев и не имеет у них жилья. А[йша] отличная повариха, и в Англии получала бы £50 в год и питание{74}.
Большинство верховых и вьючных животных здесь крайне дешевы. На ярмарке скота у ворот Баб-эль-Хемис приводятся такие цены (некоторые можно снизить, если торговаться). Взрослый, но небольшой верблюд – 300 франков. Верховая лошадь 15–16 ладоней (1,5–1,6 м), по виду хорошая, – 275 франков. Ослы – 250–1000[33]. Мулы дороги потому, что на них ездят богатые люди, мул на самом деле – знак богатства. Козы (очень неважные) – 30–50.
Здесь страшно распространена слепота. В некоторых беднейших кварталах можно встретить четырех слепых на протяжении пятидесяти ярдов. Кто-то из слепых нищих, может быть, и притворщики, но главная причина слепоты, несомненно, мухи; у детей они постоянно сидят вокруг глаз. Удивительно, многие дети моложе определенного возраста, скажем лет пяти, как будто не обращают на мух внимания.
Арабские женщины, хотя почти всегда в хиджабе, отнюдь не застенчивы, спокойно ходят в одиночку, хиджабы нисколько не мешают им ссориться и торговаться. Арабы, кажется, меньше других восточных народов придают значение тактильному контакту. Арабские мужчины часто идут, держась за руки, а иногда он держится за руку и с женщиной (у некоторых других восточных народов такое немыслимо). В автобусах – легкий флирт между арабскими женщинами и мужчинами-европейцами. Мусульманский запрет на питье спиртного соблюдается строго, и пьянство здесь вещь неслыханная. С другой стороны, много курят наркотика, называемого «кифф», – по крайней мере, он якобы производит наркотическое действие. Говорят, что он противозаконен, но достать его можно где угодно. Европейцев здесь в мечети не допускают.
Французские власти используют особый род констеблей под названием «сюрте»; они вооружены дубинками и вызываются для облавы на преступников. Подробными сведениями не располагаю, но, кажется, либо они, либо обычная полиция могут без формальностей подвергнуть воров и т. п. порке. Эта жестокая порка применяется без суда.
