Дневники 1918-1919 - [142]

Шрифт
Интервал

С другой стороны говорят, что съезд советов 14 ноября утвердит всюду свободу торговли и всем партиям, кроме монархической, будет предоставлена свобода выборов в новые советы, что будто бы согласны на это будут и деникинцы. А монархисты будто бы объединяются с фон дер Гольцем в Прибалтике, тут, конечно, и Пуришкевич.

Лекция двухчасовая в Народном Университете о творчестве художников слова накануне революции.

Андрей Белый — оккультизм (оккультный роман), претензия на универсальность (Светлый иностранец)[255].

Волынский, Мейер: борьба с позитивизмом, рационализмом.

Художественное творчество все основано на вере, или, если хотите, самообмане: я описываю вещь, как она мне представляется, и в то же время я верю, что эта вещь существует в себе так, как она мне представляется. Эпическое творчество — Гомер, Аксаков, Толстой, — когда весь народ верит вместе со мною в реальность бытия такой вещи; лирическое, субъективное творчество делает исключительность (понятную) и, наконец, отрывается и — кружок, личность... (декадентство).

Запрос на эпос. Религиозные искания (православие в религии), Добролюбов, Семенов, Мережковский — Розанов, Ремизов — Горький, Цвет и Крест (Блок и Легкобытов), (Стихия и Чан).

Утверждение личности и крах индивидуализма: мы, эпос. Стал писать о своей детской вере, сжигая ее вместе с написанием.

11 Ноября. Пройдет день, и хорошо, пережили, подвинулись к весне.

12 Ноября. Ничего. Болит глаз и зуб. Приходил Малышевский, рассказывал, что купил лошадь для еды. Коноплянцев спросил его, не продаст ли он ему лошадиную голову: очень вкусен язык и мозги. Малышевский, узнав, что вкусны, замял разговор воронами, сказал, что вороны очень вкусны. Я вспомнил то множество ворон на падали на большаке и обещал ему настрелять, а теперь просил за это отдать Коноплянцеву лошадиную голову.

Хлеб в городе продается по 4 р. фунт. Дрова по 120 р. за пуд. Фунт соли 250 р.

Власть гражданская в нашем городе стала партизанской.

13 Ноября. С тех пор как почту эвакуировали, время заблудилось, верных часов нет, негде проверить, во всех учреждениях разное время. Интерес к событиям совершенно пропал, хотя любители продолжают рассказывать по привычке, что казаки где-то близко... Мертвая зыбь.

Читаю Мережковского[256] о Толстом и раздумываю о своем эпикурействе (например, какое эпикурейство в этом отказе от власти! вспоминаю смутные проблески порыва к христианскому делу: «голубое знамя», в Хрущеве — дело милосердия и пр.).

Тревога за то, что нарушится покой мой («страх смерти»): расположение к христианскому подвигу является всегда после тревоги за существование (нападение калмыков); броня покоя: я не претендую ни на деньги, ни на власть, ни на славу, я могу и хочу жить просто сам по себе и на это имею право, как всякое живое существо, мое правило — никого не обижать и если удастся, то делать людям полезное. (Комбинация чугунной печки с лежанкой: чугунная печка большая эгоистка, горит для себя, прогорела, и нет ничего; мы с Поликарпычем провели от нее трубу в лежанку, стала теплой лежанка, так что и не нарушили эгоизма чугунки, и в то же время сделали эгоизм ее полезным для всех; пока не было у меня такого изобретения, как я волновался за судьбу замерзающего города! теперь не беспокоюсь нисколько; я думаю, что вообще народ теперь очерствел, обэгоистился и не протестует общественно, потому что изобретателен на индивидуальные способы.)

Происхождение власти от жадности: хочется иметь побольше, а боится, что оборвется дело, и вот он свое положение закрепляет властью. Для самопожертвования и подвига нужны срок и мера и достаточное основание, никак нельзя это вменить человеку в обязанность и даже навязывать ему такой идеал...

14 Ноября. Солдаты стараются распропагандировать Леву. «Ученье плохо, — сказал Лева, — не топят, холод». — «А ты брось, читай программу, будешь комиссаром». Еще говорили ему про Христа, что это был хороший человек, а Богородица просто женщина, ничего от св. Духа не было, а просто от плотника Иосифа. Еще говорили, что месяц движется по орбите, что и в Библии есть кое-что верное и всякий человек должен трудиться, чтобы есть, кто не работает, тот не ест — словом, Лева стал учеником солдатской Академии, где вся Космогония в карманах и программах.

В день праздника революции дети собрались в свои не-топленные классы получить обещанные по фунту черного хлеба. Не дали хлеба и сказали речь, что в будущем они будут учиться в дворцах и сидеть на шоколадных партах (истинная правда!). Лева с насмешкой сказал об этом солдатам, а они: «Ну, что ж, и правда...»

15 Ноября. Говорят, что между солдатами нашей 42-й дивизии очень распространено «учение» Махно: «Долой жидов и коммунистов, да здравствует Советская власть!» «Учение» на большую пользу мужикам (фактически в нашей Соловьевской волости и существует это положение).

Бабушка: «Повесь крестик». — А вы знаете, что такое повесить себе крестик по-настоящему, это значит — обречь себя загодя на крестное страдание, так, чтобы не было нежданно, если распнут, и в этом свобода состоит: если насильно поведут меня, то я как животное пропадаю, а ежели я приготовился и всякую минуту жду этого, то событие мне уже больше не страшно, я свободен.


Еще от автора Михаил Михайлович Пришвин
Глоток молока

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Беляк

В сборник «Зеленый шум» известного русского советского писателя M.M. Пришвина (1873–1954) вошли его наиболее значительные произведения, рассказывающие о встречах с интересными людьми, о красоте русской природы и животном мире нашей страны.


Жалейка

В сборник «Зеленый шум» известного русского советского писателя M.M. Пришвина (1873–1954) вошли его наиболее значительные произведения, рассказывающие о встречах с интересными людьми, о красоте русской природы и животном мире нашей страны.


Старый гриб

В сборник «Зеленый шум» известного русского советского писателя M.M. Пришвина (1873–1954) вошли его наиболее значительные произведения, рассказывающие о встречах с интересными людьми, о красоте русской природы и животном мире нашей страны.


Гаечки

В сборник «Зеленый шум» известного русского советского писателя M.M. Пришвина (1873–1954) вошли его наиболее значительные произведения, рассказывающие о встречах с интересными людьми, о красоте русской природы и животном мире нашей страны.


Осударева дорога

Еще при Петре Великом был задуман водный путь, соединяющий два моря — Белое и Балтийское. Среди дремучих лесов Карелии царь приказал прорубить просеку и протащить волоком посуху суда. В народе так и осталось с тех пор название — Осударева дорога. Михаил Пришвин видел ее незарастающий след и услышал это название во время своего путешествия по Северу. Но вот наступило новое время. Пришли новые люди и стали рыть по старому следу великий водный путь… В книгу также включено одно из самых поэтичных произведений Михаила Пришвина, его «лебединая песня» — повесть-сказка «Корабельная чаща».


Рекомендуем почитать
Молодежь Русского Зарубежья. Воспоминания 1941–1951

Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.


Актеры

ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.


Сергей Дягилев

В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».


Путеводитель потерянных. Документальный роман

Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.


Герои Сталинградской битвы

В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.


Гойя

Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.