Дневник Жаклин Пейн - [25]

Вернулась домой в жутком настроении, мой важнейший день позади, шанс побыть с Энди упущен. Если окажется, что Энди — гей, как это характеризует меня? Это будет свидетельствовать о том, что я, как всегда, влипаю в историю и ни в чем толком не могу разобраться.

NB. Критические дни начались, а в доме нет «тампакса». Пришлось ухищряться при помощи туалетной бумаги и старых трусов — поистине впечатляющее завершение прекрасного дня.

30 марта

Что-то не хотелось вести дневник последние дни… да и жить, и дышать-то не очень хотелось, но по крайней мере это делаешь машинально, без напряга и размышлений. Избегала Энди на работе, была не в состоянии видеть, как он семенит по коридору. Вообще-то я раньше за ним этого не замечала, а может, просто не обращала внимания. В общем, теперь мне кажется, что он семенит.

Не слишком строго соблюдала заветы «Жизни без целлюлита». Прошлый раз, когда я легла почитать мантру, зацепилась волосами за дно холодильника и чуть не содрала с себя скальп, когда вставала… Надо найти для нее другое место. Если окажется, что Энди «не такой, как все мужчины», какое значение для меня будет иметь целлюлит, пусть он даже покроет меня с головы до ног? Ведь так?

К счастью, у меня так скверно на душе, что завтра консультант-психоаналитик решит, что я в самом деле депрессивная невропатка. Не знаю, может, мне завтра надеть что-нибудь такое, в чем я буду выглядеть и правда пришибленной и закомплексованной, чтобы консультант пожалел меня и назначил прекрасного лечащего врача-психоаналитика, а может, наоборот, что-нибудь нарядное, чтобы выглядеть нормально. Если я надену что-нибудь мрачное, перед работой мне придется переодеться, но это не проблема. Главное в данной ситуации — подобрать наряд, в котором я буду выглядеть чокнутой.

NB. Не надевать джинсы, ведь я писала в клинику, что надеваю джинсы, лишь когда хочу рассердить папулю. Правильная мысль: оденусь так, как одеваюсь на работу, костюм чокнутой можно взять с собой и переодеться на месте, чтобы не пугать людей по дороге в клинику.

1 апреля

Сегодня первый день моей новой, лучшей, великолепной жизни по системе, предложенной психоаналитиком. Я отправилась на тестирование спозаранку из боязни, что, если опоздаю, половина сеанса уйдет на выяснение того, что значит «опоздать», и в результате прибыла в клинику еще до открытия. Поиграла с идеей подождать на ступеньках лестницы, чтобы казаться особо отчаявшейся, но поняла, что единственным, кто увидит меня там, будет уборщик, и решила пересидеть в кафе за углом. Там я почувствовала себя довольно неудобно, потому что старая гречанка, хозяйка кафе, подавая кофе, смерила меня таким взглядом, словно подумала: «Ну вот, еще одна тронутая, они думают, что в кафе за углом найдут ответы на все вопросы». После семи чашек капуччино я отправилась в клинику, до которой было десять минут ходьбы, и успела к открытию.

К тому времени мне уже точно пора было в дурдом, так что можно было не беспокоиться, что подумает секретарша в приемной. Пописав (по правде говоря, ни к чему писать о таких подробностях в дневнике), я переоделась в джинсы и пошла назад в холл. Думаю, секретарша в приемной не заметила перемены в моем туалете, пожалуй, она даже не заметила бы, если бы я начала отпиливать себе голову тупым столовым ножом, она полностью игнорировала меня. Я полагаю, что людей, работающих в подобных заведениях, специально учат не смотреть ни на кого, ведь какой-нибудь параноик или человек с комплексом вины может подумать, что на него смотрят осуждающе, приписывая ему совершенно несправедливо разные ужасные вещи.

Как бы там ни было, у меня, что называется, стали остывать ноги, я уже решила говорить только о том, какие у меня ужасные родители, чтобы получить подтверждение, что во всем виноваты они. Ну и, быть может, немного про одну тощую особу, не про Тощую Клару… Я решила, что вообще-то она ничего себе и не ее вина, что она такая тощая. Минуты ползли мучительно медленно, и мне пришло в голову, что вряд ли можно давать психоаналитику список тем, которых нельзя касаться. Иначе он начал бы специально заставлять меня говорить о том, о чем я не хочу, и в результате я либо надулась бы, либо начала цедить сквозь зубы односложные ответы, — моя обычная реакция на расспросы мамули, с какими мужчинами я познакомилась в последнее время и как собираюсь подогревать их интерес ко мне.

В общем, ровно в десять (у них, верно, уходит полдня на сверку часов во всей клинике) из дверей одного кабинета высунулась женская голова и назвала мое имя. Я пересекла зал и вошла в крошечную комнату, коричневую, словно ее выкрасили дерьмом. Думаю, они считают это нейтральным цветом. В кресле напротив гораздо менее удобного на вид незанятого стула сидела невероятно толстая женщина!!! Я просто ошалела и не знала, что делать. Толстенная тетка, и при этом врач-психоаналитик! Как может толстый психоаналитик быть хорошим специалистом? Если бы она была хорошим специалистом, то не была бы толстой, ведь так? Это все равно что разведенный консультант по укреплению семьи или правое крыло парламентской фракции лейбористов… О, таких примеров можно привести множество… словом, ты понимаешь, что я имею в виду.