Дневник войны - [3]
Голод всюду… Ежедневно в больницу поступает 10–15 истощенных людей, погибших от голода. Запавшие застывшие глаза, осунувшееся землистое лицо, отеки на ногах.
Тягостное впечатление производят отлеты из Ленинграда. Эвакуировалась Военно-медицинская академия. Вчера должен был улететь А. М. Прощание было печальным.
Итак, со вчерашнего дня я заведую клиникой общей хирургии Первого Ленинградского медицинского института. Завтра улетают Джан и Ланг. Настроение становится мрачным.
По вечерам часто выключается свет. В эти минуты ясно представляю себе и я отъезд из осажденного города. Рисую себе картину приезда к родным, к Мусе и Ирочке, в Уфу, их радость от нашей встречи… Как далеки эти мечты от тяжелой действительности…
Говорят, что мы герои. Может быть и так, но я не чувствую себя героем, хотя и привык оперировать под звуки рвущихся на расстоянии 50 метров фугасных бомб и снарядов и читать лекции под звуки зениток.
На сегодня хватит. Завтра очередное дежурство.
Вчерашнее дежурство было особенно тяжелым. С двух часов дня подвезли сразу 26 раненых, пострадавших от артиллерийского обстрела — снаряд попал в трамвай. Очень много тяжелых ранений, преимущественно раздробления нижних конечностей. Тяжелая картина. К ночи, когда закончились операции, в углу операционной — груда ампутированных человеческих ног…
После двухдневного старта вчера улетел Заблудовский.
Сегодня знаменательный день. Был в институте, проведен с 1 декабря приказом временно исполняющим обязанности зав. кафедрой общей хирургии. Как я ждал этого дня! А сегодня — никакого чувства. Угнетающе действуют отлеты из Ленинграда, поговаривают об эвакуации института в целом, но это еще очень туманно.
Вчера говорил с Френкелем по телефону. Настойчиво зовет меня во флот. Не могу решиться. Оставить сейчас институт и больницу — катастрофично для учебного и лечебного дела, идти на новую работу тоже трудно. Так и не знаю, что делать. Единственный плюс — это реальная возможность эвакуации с армией в критический момент. Но хочется верить, что этот момент не настанет.
Сегодня у нас большая радость — пришла телеграмма от Яши, он эвакуирован с заводом в Ульяновск. Сегодня же пришла открытка от Цилютки. Пишет мало, но ясно, что Муся работает в госпитале, чему я очень рад.
О доченьке ничего не пишет.
Сейчас 9 часов 30 минут вечера. Уже полчаса длится ночная тревога. Только что упала рядом фугасная бомба.
Удивительно спокойны старики!..
Сегодня — воскресенье. 24 недели войны… Пишу при свете лампадки, заправленной подсолнечным маслом. Жаль масла, но в полной темноте совсем неприятно…
За истекшую неделю в клинике больших событий не было. Раненых не прибавилось, зато по-прежнему много прободных язв. Больница завалена больными с «гипопротеинемией»…1 Тяжелое впечатление производят эти больные.
Во вторник был у Ю. Ю. [Джанелидзe]. Попрощался с ним. Он заверил меня, что вопрос об эвакуации института решен, речь идет о выборе места, о технике проведения этой операции. В четверг он улетел. Вчера узнал о предстоящем отлете Шаака, Ланга и Шора. А между тем говорили, что они дождутся общей эвакуации института…
Очень трудно жить. Работа съедает много сил, часто приходится ходить пешком из дому в больницу и обратно, надоело непрестанное чувство голода, постоянные мысли о еде, днем и ночью…
Единственной радостью в эти дни были полученные третьего дня письма от дочульки, Муси и Цили. Они устроены очень хорошо, сыты и теплы. Мулька хорошо и наверно с успехом работает. Как бы хотелось вдруг приехать к ним нежданно! Часто себе представляю эту картину…
Сегодня очень холодный день. Ночи темные, страшные. Утром, с приходом в клинику, еще темно. И там часто нет света. Приходится оперировать при керосине и при свечах или при летучей мыши. Мне даже нравится эта приспособляемость! И удивительно хорошо проходит вся полостная хирургия — почти все резекции кишечника, прободные язвы идут хорошо.
И только нет сил и настроения для научных обобщений. Да и нет хороших мыслей!
Итак — завтра кончается 1941 год. Встречу Новый год один, в клинике. Каким он будет, этот новый год?!
Декабрь принес целый ряд утешительных вестей. 13 декабря объявлено о резком переломе на Западном фронте. Улучшилось положение и на Ленинградском фронте, и в Тихвине. 25 декабря прибавили норму хлеба — теперь я получаю 350 гр. в день. В воздухе стало спокойно. С 5 декабря было только две тревоги, да и те «пустые». Стоят жестокие морозы, правда не такие, как зимой 1939 г., но все же дело доходит до 25–30 градусов.
В клинике леденящий холод, очень трудно стало работать, хочется поменьше двигаться, хочется погреться. А главное все же голод. Это чувство почти невыносимо. Беспрестанные мысли о еде, поиски еды вытесняют все другое. Мало верится в близость коренного улучшения, о чем изголодавшиеся ленинградцы много говорят… В институте с серьезным видом готовятся к зимней сессии. Но как она может пройти, если студенты более двух месяцев почти не ходят на практические занятия, очень плохо — на лекции и вовсе не читают дома! Занятий фактически нет, но Ученый совет собирается аккуратно, через понедельник, и слушает защиту диссертаций. Все профессора сидят в шубах и шапках, все осунулись и все голодны. 22 декабря впервые выступал оппонентом на защите диссертации (Данович — Наркоз закисью азота).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается о жизни и деятельности великого чешского писателя-интернационалиста Ярослава Гашека, автора знаменитого романа «Похождения бравого солдата Швейка», в период пребывания его в России (1915–1920 гг.). Военнопленный, легионер, политработник Красной Армии, публицист советской печати — таковы основные вехи его пятилетнего пребывания в нашей стране. Книга, основанная на воспоминаниях друзей, родственников писателя, документах, обнаруженных автором в архивах, рассчитана на широкие круги читателей.
Книга представляет собой мемуарный блог о событиях в Советском Союзе 50-х — 60-х годов прошлого века. Заметки из жизни автора проходят на фоне крупных исторических событий тех лет, и, помимо воспоминаний, включают в себя эссе о политике, искусстве, литературе и религии. Читатель встретит здесь также нестандартные размышления и свидетельства очевидцев о Хрущеве, Ленине, Мао Цзедуне, Арсении Тарковском, журналисте Сергее Борзенко и других исторических личностях.
Книга представляет собой воспоминания, написанные выдающимся гитаристом современности. Читатель узнает много интересного о жизни Петра Полухина в Советском Союзе и за рубежом.
В книгу Е. В. Юнгер, известной театральной актрисы, вошли рассказы, повествующие об интереснейших и значительных людях принадлежащих искусству, — А. Блоке, Е. Шварце, Н. Акимове, Л. Колесове и других.
Я не хочу, чтобы моя личность обрастала мифами и домыслами. Поэтому на этой страничке вы можете узнать подробно о том, кто я, где родилась, как выучила английский язык, зачем ездила в Америку, как стала заниматься программированием и наукой и создала Sci-Hub. Эта биография до 2015 года. С тех пор принципиально ничего не изменилось, но я устала печатать. Поэтому биографию после 2015 я добавлю позже.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Шатаев Аслан род. в 1981 г. Учится на юрфаке ЧГУ. Публикуется с 2002 г. в республиканской периодике. Основное направление его прозы — мистика, фэнтази. Участник совещания молодых писателей республик Северного Кавказа.
Повесть «Колизей» в полной мере характеризует стилевую манеру и творческий метод писателя, которому удается на страницах не только каждого из своих произведений психологически точно и стилистически тонко воссоздать запоминающийся и неповторимый образ времени, но и поставить читателя перед теми сущностными для человеческого бытия вопросами, в постоянных поисках ответа на которые живет его лирический герой.Всякий раз новая книга прозаика — хороший подарок читателю. Ведь это очень высокий уровень владения словом: даже табуированная лексика — непременный атрибут открытого эротизма (а его здесь много) — не выглядит у Юрьенена вульгарно.
«А не грешно ли смеяться над больными людьми? — спросите вы. — Тем более в том случае, если бедолаги мучаются животами?» Ведь именно с курьезов и нелепых ситуаций, в которые попадают больные с подозрением на кишечные инфекции, втиснутые в душную палату инфекционной больницы — и начинает свой роман Алла Боссарт. Юмор получается не то, чтобы непечатный, но весьма жесткий. «Неуравновешенные желудочно мужики» — можно сказать, самое мягкое из всех выражений.Алла Боссарт презентует целую галерею сатирических портретов, не уступающих по выразительности типажам Гоголя или Салтыкова-Щедрина, но с поправкой на современную российскую действительностьИспользуя прием гротеска и сгущая краски, автор, безусловно, исходит из вполне конкретных отечественных реалий: еще Солженицын подметил сходство между русскими больницами и тюрьмами, а уж хрестоматийная аналогия России и палаты № 6 (читай, режимного «бесправного» учреждения) постоянно проскальзывает в тексте намеками различной степени прозрачности.