Дневник. Том IV. 1862. Душеполезные наставления. Познай самого себя - [8]

(Мф. 11, 12). Нескоро Царствие Божие приходит в сердце, когда от него так усердно люди бегают. Сам Господь изъявляет волю Свою, чтоб мы молились не кратко, когда представляет в пример вдову, на долле ходившую к судии и утруждавшую его просьбами своими (См.: Лк. 18, 3–5). Господь–то, Отец–то наш Небесный знает прежде прошения нашего, чего мы требуем, в чем нуждаемся (Ср.: Мф. 6, 8), да мы–тο не знаем Его, как бы следовало; суете–то мирской мы очень преданы, а не Отцу Небесному; вот Он, но премудрости и милосердию Своему, и обращает нужды наши в предлог к обращению нас к Нему. Обратитесь–ка, заблуждающие чада Мои, хоть теперь ко Мне, Отцу вашему, всем сердцем своим, если прежде были далеки от Меня; хоть теперь разогрейте верою и любовию сердца свои ко Мне, бывшие прежде ко Мне хладными.

(Святой апостол Андрей Первозванный, как архиерей или царь, в стороне стоит в храме — и смотрит на нас.)

Еще причина продолжительности молитвы: наше милое сердце неохотно, лениво, лицемерно принимается за молитву — надо бороться с ним и самую молитву надо сделать для него временем борьбы, в которое оно постепенно приобретает силу и жар молитвы.

+ Образ Божий — человек бесконечно выше всех сокровищ земных: уважай же его сообразно его достоинству и не жалей для него ничего тленного, зная, что ты служишь образу Божию и Бог тебе воздаст за него. — Привычка к человеку да не изменяет отношений твоих к нему.

Жалея для ближнего снедомого, умираем.

Улучшение вещественного быта сопровождается мучением от лукавого, злобного, завистливого духа. — Опыт. Даровая денежная прибыль — мучение; дареная одежда — мучение; исправленная нарядная квартира — мучение.

Увы! Я впал в материализм: ибо скупец — материалист.

Если без привязанности к тленным благам диавол мучит нас из–за них, то тем более по причине привязанности, как это мы испытали тысячекратно. Как же надо быть беспристрастным к тленным благам и презирать их! — Вся вменяю в уметы, говорит Апостол, да Христа приобрящу (Ср.: Флп. 3, 8).

Ты не терпишь танцев и курения табаку гостями в своей квартире, а Владыка что терпит от людей в мире — какого смрада грехов и страстей; да и от тебя чего–чего Он не терпит? — Помни, что любовь вся терпит (1 Кор. 13, 4, 7). Ничтожна же твоя любовь, когда ты на всякие беспорядки раздражаешься. С людьми жить — как не научиться терпеть равнодушно их беспорядки? Ведь они на то люди, да и ты сам каких беспорядков не делаешь пред Богом?

Скудость любви к ближнему видна у тебя и из того, что ты жалеешь для него тленной пищи…

Асколько получаешь ты туне (Ср.: Мф. 10, 8)милостей от Отца Небесного, а другим туне жалеешь? Сколько отпущает тебе Господь долгов душевных, а ты и вещественных не хочешь простить (Ср.: Мф. 6, 12, 14, 15)? Кто ест твое — тот все равно что в долг твое берет.

† По оплошности нашей враг иногда не дает совершенно убедиться сердцу нашему в известной Евангельской Христовой истине, от Самого Христа или Апостола провозглашенной, — если эта истина может иметь огромное влияние на решительное изменение человека к лучшему, — на оставление такой страсти, посредством которой диавол всего более прельщает людей; такого рода истина есть следующая: не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе, исходящем изо уст Божиих (Мф. 4, 4; Втор. 8, 3). Большинство человечества поставляет жизнь свою в пище и питии и ни о чем столько не заботится в жизни, как о пище и питии, как и Господь указал на этот недуг: не пецытися душею вашею, что ясте, или что пиете (Мф. 6, 25). Если бы всем сердцем веровал каждый человек, что не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе, исходящем изо уст Божиих, тогда не стал бы так сильно беспокоиться о собрании богатства или вообще не мучился бы так сильно жаждою стяжания и корыстию, а спокойно трудился и возлагал бы надежду на Бога, не простирая видов своих далеко за пределы нужды; не стал бы тогда скупиться, а напротив, чем щедрее был бы для него Бог, тем он был бы щедрее для других и радовался бы, подобно Отцу Небесному, что дарами Божией благости он может питать и веселить других. Не стало бы сжиматься его сердце при виде множества нищих или множества гостей у себя в доме и за трапезою, не сидел бы он с гостями своими связанным от врага, с печальным видом, с враждебным видом к коротко знакомым и частым гостям своим, но имел бы пространное сердце и веселое, ласковое лицо и привлекательное обращение с чадами Божиими, ибо христиане — чада Божии, как об этом свидетельствует слово Евангельское: елицы прияша Его (Христа, Сына Божия), даде им область чадом Божиим быти, верующим во имя Его (Ин. 1, 12)… Не стал бы он жалеть для нищих или для гостей ни денег, ни пищи, ни пития, потому что он рассуждал бы тогда так: сегодня у меня есть и деньги и пища и одежда, и слава Богу; о завтрашнем не пекусь: может быть, завтра я умру или в сегодняшнюю же ночь, и тогда все останется другим (См.: Лк. 12, 20), а если буду жив, то Господь, питающий вранов (Ср.: Пс. 146, 9) и воробьев, пропитает и меня, ибо я больше значу, чем вран и воробей: на то у меня голова, на то у меня силы и способности, на то — мое положение в свете, моя должность. Тогда он всем сердцем возжелал бы нетленных и непреходящих, вечных благ Царствия Небесного и заботы, силы и способности свои направил бы главным образом к снисканию Царствия Небесного, по словеси Христа Бога: