Дневник театрального чиновника (1966—1970) - [68]
>Ростоцкий: «О вхождении в ассоциацию критиков в Париже (там от Польши Роман Шидловский). Книг по театроведению получаем мало, плохо, поздно, даже библиотеки. На длительный срок за границу не посылаем, а у нас иностранцы бывают часто. Плохо у нас с библиографией. Степень информированности на последнем месте».
>Глухарева: «Тревожное положение с изучением зарубежного театра капиталистических стран. Появился целый ряд статей, где замазывается модернизм. Примером тому сборник статей „Современный зарубежный театр“ Института истории искусств, статья Анастасьева „О профилях современного американского театра“ в „Вопросах литературы“. Где же принцип? И в журнале „Театр“ не все с критических позиций, вот хоть статья о театре ужаса Дорошевича».
>Якубовский: «Абсурд, да, явление антибуржуазное, и неприятие его надо объяснить. Два пути — публицистика и исследование, и оба на полпути. Я уважаю оба журнала, в журнале „Театральная жизнь“ публицистика, в журнале „Театр“ заявлены проблемы, а не их раскрытие часто. Надо, чтобы писали специалисты».
В каком пункте все ораторы сошлись — это поехать за границу.
Партийное собрание. «План основных мероприятий Управления театров на 1970 год».
>Голдобин: «Все та же задача — создание репертуара для театров. Задача, которую мы ставили в 1969 году, — создание репертуара к 100-летию Ленина, силою обстоятельств переносится на 1970 год, на начало этого года, так как многие драматические писатели не справились с поставленной целью. В области ленинианы пока нет такого крупного произведения, которое можно бы назвать. Мы надеемся на Лаврентьева, но пока пьесы нет. Мы надеялись на пьесу Шатрова „Недорисованный портрет“ — она снята с обсуждения, и те театры, которые связывали с ней свои надежды, увы, ее не получат. Театры опять возвращаются к испытанной советской классике. Ряд причин объясняет это положение. Первое: трудно планировать творческую удачу. Второе: мало времени было у драматургов. Жизнь театров на юбилее Ленина не кончается, хорошие пьесы всегда нужны. Идейно — воспитательное значение пьес. У нас сегодня на эту тему был интересный разговор с Министром. Она говорила, что не обязательно работать над каждой пьесой. Если пьеса в идейном отношении не удалась, не надо делать многочисленных вариантов — обыкновенно, если удалась, это видно сразу. Это очень верное замечание».
>Кудрявцев: «План отражает основные вопросы — 100-летие Ленина, 25-летие окончания Великой Отечественной войны, но опять вся масса мероприятий скапливается на начало года — в феврале 5 совещаний. Мы часто подменяем работу республик, московского Управления, отдельных театров, а принципиальные вопросы не решаем».
>Владыкин: «План охватывает важнейшие вопросы работы Управления театров. Центральный вопрос — репертуар театров. Надо менять стиль нашей работы. Рассматривая и формируя репертуар театров, выезжающих за рубеж, Управление театров включало пьесы, пропагандирующие социалистическое общество: Малый театр — „Твой дядя Миша“, образ старого большевика, театр Вахтангова — „Виринея“, о становлении революции в деревне».
Смотрели «Ромео и Джульетту». Эфрос во всем своем мрачном блеске. Мне очень понравилось, хотя что-то даже для меня было не очень приемлемо — трудно согласиться с Ромео — убийцей. Все — на дыбы, и наши тоже. А из наших видело-то всего 4 человека — Назаров, Трубин, Жуков и я. Жуков интересно выразил свое понимание спектакля, но лучше бы не разбирал. Корни спектакля увидел в мирискуссничестве, сдержанность спектакля определил поговоркой «Молчит, но кричит», что суть спектакля — это развенчание человека, но развенчание ради поиска идеала, и вот здесь — эти крылья у костюмов и этот жест у князя — Ширвиндта. Жуков говорил, что нет никакой любви, а вместе эти два человека потому, что они отличные от всех, но и они втягиваются обстоятельствами во всеобщее убийство, что здесь любовь на втором плане, а на первом — борьба Монтекки и Капулетти. Впрочем, по мнению Жукова, вообще не любовь правит миром. Ну, Трубин верен себе: Шекспир искажен, любви нет, образы деформированы, Ромео — злой мальчик, убийство, а не поединок, мрак, одно зло, спектакль выпускать нельзя. Назаров недалеко от Трубина ушел — мрак, одни подлецы, сначала он думал, что опрощение героев — это, мол, мысль о том, что идеал любви доступен и простым людям, ну а потом видит, что никакой любви. Он тоже считает невозможным выпускать спектакль в этом виде. Жуков говорит: «Ну и что, во всем мире сейчас театр шока, театр ужаса». Назаров подхватывает: «Вот-вот, и я об этом думал», на обсуждении он это говорить не собирается, но эта мысль его волнует. Тут и Трубин подхватил, что Шапошникова на активе два дня назад говорила, что надо бороться и не допускать влияния буржуазной идеологии, и вот пожалуйста, это влияние налицо. Жуков: «Это не идеология». Трубин: «Нет, идеология».
Ну, про московское Управление и говорить нечего, там просто ужас. Сапетов вроде договорился даже до того, что надо с Эфроса снять звание режиссера. Министерство культуры РСФСР тоже лютует.
Обсуждение было назначено на пятницу, но не состоялось, не было Дунаева, а в понедельник заболели Мирингоф и Прибегин. Да, что-то будет?!
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.