Дневник - [26]

Не улучшало мое настроение и то, что вечером у меня не хватало сил и времени, чтобы принять душ, и спать я ложился с грязной башкой, пропитанной парами канализации. А утром я мыл голову, и ходил половину дня с мокрыми сосульками. Так и получилось, что волосы у меня в первой половине дня мокрые, а во второй грязные. Однажды я применил высушивающее заклятие к своим волосам и чуть не упал рядом с зеркалом, когда увидел, что моя прическа стала походить на Поттеровскую. Нет уж, пускай сохнут естественным образом.

Интересно, похоже, Поттер тоже по вечерам душ не принимает, а утром использует это заклятие. Ну не могут волосы расти так от природы! Чем он таким по вечерам занимается, раз не может в душ сходить. Стоп. Трансфигурацией. С братишкой Поттером у нас оказывается одинаковые проблемы, только его учитель мне нравится все больше и больше. МакГонагалл такая милая и добрая женщина!

Этот сумасшедший ритм настолько выбил меня из колеи, что когда Малфой подошел вечером и сказал, чтобы я собирал вещи, так как мы вместе едем в Малфой — Мэнор на Рождественские каникулы, я даже не удивился. Когда я уже паковал чемоданы, до меня дошло: куда мы едем? На мой гневный вопль, староста отреагировал невозмутимо и спокойным ровным голосом сообщил, что моя мама разрешила мне провести каникулы с моим школьным приятелем в его доме. То ли меня Слизерин совсем доконал, то ли провалы в памяти какие, но я не помню двух вещей: чтобы мама мне что-то подобное разрешала и чтобы у меня были школьные приятели. Также Малфой сообщил, что написал письмо от моего имени маме и попросил это самое разрешение.

Так, кажется, я знаю на ком я опробую свою Сектумсемпру. Взмах палочкой, и спустя секунду Малфой висел под потолком гостиной вниз головой. Вопль: «Сними меня отсюда!» — быстро вывел меня из оцепенения, и я бросился записывать свое творение в злополучный учебник. Там от зелий скоро уже ничего не останется. Только тогда, когда я записал подробно это вновь созданное заклинание, я соизволил спустить своего «приятеля» обратно, наивно поинтересовавшись, что друзья же на такое не обижаются? Малфой на удивление быстро взял себя в руки. Вот что значит аристократическая выдержка!

И вот сейчас я сижу в своей комнате, то есть она закреплена за мной до конца моей жизни. Малфой-старший мне так об этом и сказал.

В Малфой-мэноре мне нравится все, кроме самих Малфоев. Стильненько так, эльфы услужливые, наших не допросишься что-либо сделать. А эти прямо под ноги кидаются и головой об стену биться начинают, если им занятие не придумаешь.

Единственный человек, с которым я мог общаться, была Нарцисса. Светленькая такая. Я наверно вызывал в ней материнские чувства, потому что она могла возиться со мной часами. Или я тоже единственный, общение с кем ее не удручало? Меня только поначалу напрягало, что она Блэк. Но она пояснила, что в семье не без урода, коим является ее кузен Сириус, окончательно этим меня успокоив.

Рождество прошло скучно, слишком чопорно. Я получил огромную кучу подарков. Особенно меня порадовал подарок от крестного. Две пары шерстяных носков, с вышитыми на них алхимическим колбами, меня растрогали до умиления.

Неожиданностью стал подарок от Лили Эванс. Я даже не сразу понял кто это такая. Путем неимоверного напряжения единственной, не замученной Учителем, извилины, я сообразил, что это та девчонка, которая вечно сидит со мной на уроках. Лили, точно. Профессора редко называли ее мисс Эванс, обычно просто — Лили. Вот поэтому я сразу и не сообразил, кто это. Она прислала мне довольно любопытную книгу, о растениях африканского континента. Оценив по достоинству ее подарок, я решил, что будет свинством ничего не подарить взамен. Я как раз рассуждал о том, куда деть золотое перо, подаренное Люциусом. Решив две проблемы одновременно: куда деть перо, и что подарить Эванс, я привел подарок в первоначальный вид, предварительно убрав карточку со своим именем.

Проводив сову прощальным взглядом, я почему-то вспомнил об Учителе и решил сделать подарок МакГонагалл. Она же такая добрая. Недолго думая, я вызвал домовика и попросил его трансфигурировать заколку для галстука с листком чертополоха, подаренную мне Малфоем-старшим, в брошь. Нет, я конечно и сам мог бы, но этот поганый запрет на магию вне стен школы… Завернув получившуюся брошь в ту же обертку, я отправил ее моему любимому преподавателю.

На следующий день после Рождества мы наконец-то отправились в Косой переулок, выкупать «бесценный» футляр. Я был, наверное, последним, кого хотел видеть продавец. Сначала он пошел в отказ. Типа ничего не видел, ничего не знает, ни в чем не участвовал.

Малфой в ответ на это поставил меня на прилавок, я даже возмутиться не успел, и попросил продемонстрировать палочку. Я еще переспросил, мне нужно показать всю ее мощь или обойдемся внешним видом?

Продавец уже тогда заметно побледнел. Я вытащил палочку и Люциус начал свою душещипательную историю про то, как два великих артефакта, волею судьбы, были разлучены. И теперь, очень добрый волшебник, захотевший соединить страдающие души, наткнулся на жестокое сердце разделяющего их продавца. Во время этого монолога я убрал палочку обратно в кобуру и слез с прилавка.