Дневник Серафины - [32]

13 июля

Флора о чем-то догадывается и посматривает на меня с насмешкой. Но я не выдам ей свою тайну. Кажется, она завидует мне. Адель молчит, и в ее взгляде я читаю сострадание. Это мне тоже неприятно… Я не считаю свою участь достойной сожаления. Мама целыми днями наставляет меня, поучает, как держать его в повиновении. Я и сама понимаю, что от этого зависит мое благополучие.

Он вызывает во мне невыразимое отвращение, а отделаться от него нет никакой возможности, — так и липнет ко мне, навязывается со своей любовью. Хорошо еще, что мама вняла моей просьбе и не оставляет нас наедине.

Свадьба состоится в августе, как только будут улажены все формальности. Мама торопит со свадьбой, про Оскара и говорить нечего, а я… Я распорядилась касательно лошадей, экипажей, убранства дома, сервировки, ливрей, словом, вошла во все, вплоть до мелочей… Из Сулимова сразу же после свадьбы мы отправимся в Швейцарию. Он беспрекословно со всем соглашается. Стоит мне высказать какое-нибудь пожелание, он тут же хватается за карандаш, но он у него отчего-то всегда ломается, и записывать приходится мне самой.

Боже, какой мукой будет жизнь с ним, пока я не переломлю его, не искореню малейшую попытку к неповиновению. Иной раз видно, что ему хочется настоять на своем, но под моим строгим взглядом он смиряется и бросается целовать мне руки. Сколько стараний придется приложить, чтобы выбить у него из головы эту дурь. Бывает, глаза его загораются диким огнем, как тогда… в карете. И меня от страха начинает бить дрожь, хотя он тщедушен и жалок.

Папа, даже не простившись со мной, уехал с генералом в Теплице.

14 июля

Сегодня советник и Оскар нанесли нам прощальный визит. Они отбывают в Гербуртов, чтобы приготовиться не к свадьбе даже, а к моему возвращению из Швейцарии. Оскар был бесконечно нежен, верней, пылок и беспрестанно целовал мне руки, а когда мама на минутку вышла из комнаты, обнял меня и имел наглость поцеловать в губы. Я влепила ему пощечину, прежде чем он успел отскочить. Потом он просил прощения. Конечно, он по-своему любит меня, но его дикая, необузданная страсть вызывает у меня омерзение. Ничего не могу с собой поделать: он мне гадок.

Мы тоже на днях возвращаемся в Сулимов. Нас задержало в Карлсбаде мамино нездоровье и кое-какие покупки. То-то удивится Пильская, когда узнает, что со мной произошло, — от нее ведь все равно ничего не утаишь.

Флора пронюхала что-то если не во всех подробностях, то в общих чертах. Но мне это безразлично. Пусть сплетничают сколько влезет…

Наша здешняя компания распалась. Я покидаю Карлсбад без сожаления: эти места связаны для меня с тяжелыми воспоминаниями. Чем ближе день свадьбы, тем больший страх меня охватывает.

Остаться с ним с глазу на глаз! Нет, лучше смерть! Бывать в обществе, вести светскую жизнь? А его куда денешь? Как показаться с ним на люди?..

20 июля

В дороге было не до дневника… Сейчас пишу уже в Сулимове. Чувствую себя усталой и совершенно разбитой. Пока я собралась рассказать обо всем Пильской, мама меня опередила. И Пильская, вместо того чтобы возмутиться, еще и посмеялась надо мной.

— Так вам и надо! С любовью не шутят, — сказала она, а в ответ на мои жалобы прибавила: — Не вижу особой беды, раз он женится на вас. Кому какое дело…

Тут, в Сулимове, не нахвалятся агрономом. В наше отсутствие он навел порядок в хозяйстве и сотворил прямо-таки чудеса. И всех без исключения расположил к себе, Даже тех, у кого есть причины относиться к нему с предубеждением. Так, по словам Морозковича, он от него за это время большему научился, чем за всю свою жизнь. А Пильская просто без ума от него. Результаты его хозяйствования уже налицо. Мама из благодарности пригласила его к обеду и при встрече даже протянула руку.

Я нашла его другим: он держится независимей, непринужденней, даже со мной. Видно, теперь, когда я невеста, он не опасается, что его осудят. Во всяком случае, он не избегает моих взглядов и не отводит смущенно глаз.

За обедом агроном преобразился в светского человека, отчего очень выиграл. Оказывается, он — интересный собеседник и, признаться, он мне нравится. Господи, почему Оскар на него не похож?.. Но, увы…

За столом разговор шел о загранице. Чего он только не повидал, в каких краях не бывал! Рассказывал он увлекательно, но в отместку за его прежнее невнимание ко мне я сделала вид, будто не слушаю. Мама очень оживилась. Кажется, он ей нравится.

После обеда мы — ненадолго остались в столовой наедине. Будто за каким-то делом, я отошла к окну, но, заметив, что он направляется к двери и желая задержать его, спросила: нравится ли ему в Сулимове?

— Мне трудно ответить на этот вопрос, — сказал он. — У меня на имение взгляд чисто практический, а для вас оно прежде всего — услаждение жизни.

— Сулимов очень живописно расположен…

— И был бы весьма доходным имением, если бы хозяйство не было так запущено.

Я подняла на него глаза, — мне хотелось продолжить разговор.

— А наш сад вам нравится? — спросила я.

— Сад, — смеясь, ответил он, — это романтика, а мой удел — проза жизни.

— И вам это не наскучило?

— Нисколько… К этому привыкаешь, как к ржаному хлебу.