Дневник самоходчика - [14]
Наступающие части Красной Армии вышли в район Среднего Дона.
Количество пленных немцев в районе Сталинграда превысило 35 тысяч.
Сводки очень выразительные.
На одном из участков, должно быть, внутреннего кольца перешел линию фронта командир батальона противника и сдался в плен — допекло! Ему предложили вернуться к своим, он снова пришел и привел в плен свой батальон.
Выбегая на построение, краем уха услышал знакомый звучный голос из Ленкомнаты: «Ломая сопротивление противника, войска… фронтов продолжают упорно продвигаться вперед… Захвачен эшелон самолетов…» У нас сегодня вождение.
Декабрь ТАМ прошел нормально: группа войск Манштейна, как ни пыталась разорвать кольцо окружения, которое намертво замкнулось вокруг фашистских армий под Сталинградом, в конце концов отброшена на юг, понеся при этом большие потери, и теперь откатывается к Ростову-на-Дону. Под угрозой быть отрезанными оказались немцы и на Северном Кавказе: Южный фронт и Северная группа Закавказского фронта перешли в наступление против северокавказской группировки гитлеровских войск, а Юго-Западный фронт продолжает наступать в восточной части Донбасса.
1943 год
Новый год наступил в самый разгар битвы в Сталинграде, на обоих «кольцах» — внутреннем и внешнем. Тщетно пытается немецкое командование любой ценой спасти 6-ю общевойсковую и 4-ю танковую армии из советского капкана. Как прав Ютель! Веселенькое, ничего не скажешь, Рождество у фрицев, с «хлопушками» и «фейерверками»…
Встречаю новогодие в полнейшем одиночестве на танкодроме, в лесу, недалеко от опушки, в остывающей землянке, которую меня оставили отапливать, чтобы очередная группа курсантов, прибыв рано утром на вождение, не выбивала на морозе дробь зубами и ногами.
Добросовестно прокочегарив до позднего вечера, смены так и не дождался. Уже брошено в широкий зев прожорливой кирпичной печи последнее полено, а ни топора, ни пилы нет. Подтаскиваю дверь, сбитую из промерзлых толстых досок и сорвавшуюся из-за своей тяжести с петель, к самой топке и от нечего делать пробую сидя дремать, устроившись на двери. Из печи в лицо веет жаром, а спину так и прихватывает холодом: мороз ночью усилился. Уже потускнели и покрылись серым пеплом угли, рдеют только две-три крупные головешки; «уж полночь близится», а сменщиков «все нет». Что они там? Забыли, что ли, про меня? Не может быть. Наверное, просто поздно спохватились и не рискнули ночью да в мороз послать курсанта в сколько-то там километровую даль от города: запросто можно заблудиться и замерзнуть. Однако терпеть стужу, которая постепенно заполнила землянку от стылого и скользкого земляного пола до самой крыши, сделалось невмоготу. Нужно было что-то предпринимать. Выйдя из землянки, задумчиво бреду к опушке, откуда сквозь стволы деревьев видел днем в отдалении несколько домиков. Остановившись под сосной, с надеждой всматриваюсь в реденькие огоньки небольшой деревушки. На сердце сразу как-то легче стало: все же ты не один на свете. Сквозь скрип снега под моими сапогами почудился мне звук пилы. Прекращаю на минуту пританцовывать на месте: точно! Проваливаясь в снег выше голенищ, спешу туда через нетронутое белое поле, синевато отливающее под луной, останавливаюсь время от времени, чтобы прислушаться. Визжит! Визг пилы словно песня. Кто-то среди ночи пилит дрова. Войдя, запыхавшись, во двор, кратко объясняю ничуть не удивившимся хозяевам причину столь позднего визита. Пилу двуручную мне доверили, и я, воротясь к своей землянке, кое-как разделал на метровые поленья верхнюю половину высокой сосны, нечаянно поваленной тяжелым КВ. Пила оказалась очень острой, и промерзшая древесина хорошо поддавалась. Разогрелся. Зарядив пятью поленьями печь, отнес инструмент обратно, преисполненный самой теплой благодарности к совершенно незнакомым людям. Пожелав мужчине, коловшему звонкие дрова у крыльца, и его семье здоровья и счастья в новом году, возвращаюсь по своему следу назад, затаскиваю все дрова в землянку, пристраиваю увесистую дверь на место, чтобы сберечь тепло. Теперь можно поудобнее усесться на толстый кругляш перед печью, в которой, весело пощелкивая, уже разгорается подтопка — мелкие сосновые сучья. Спать расхотелось, да и не на чем. Чтобы скоротать как-нибудь длинную ночь, начинаю перечитывать полученные в декабре письма.
Вот треугольничек от мамы из Сампура — райцентра в Тамбовской области, куда она эвакуировалась с сестренками из Смоленска. У них по-прежнему трудно: в морозы Майка вынуждена пропускать уроки из-за плохой одежонки, с питанием тоже неважно. А мать накануне Нового года вместе с теплыми длинными вязаными носками додумалась послать мне, словно маленькому, круглых бледно-розовых пряников, из которых в посылке уцелел лишь один в паре с обломком ржаного сухаря, запутавшегося в обшивке. Небольшая посылочка оказалась бессовестно выпотрошенной. Уж лучше бы сестренки эти пряники съели! Растерянно ощупав полупустой мешочек, обратился было с претензией к работнице почты, но она только плечами передернула и в сердцах, как будто не меня, а ее ограбили, отрезала, что почта не отвечает за сохранность посылок в мягкой упаковке. Странное какое-то установление…
Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.
В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.
Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.
Новая книга историка и писателя С.Е. Михеенкова представляет собой уникальный сборник рассказов о войне тех представителей командного состава Красной армии, чья фронтовая судьба, пожалуй, была самой короткой — взводных командиров, лейтенантов. Их боевой путь часто заканчивался первой атакой, потому что они шли впереди своего взвода и первыми принимали вражеский свинец. Автор десятки лет собирал рассказы о войне уцелевших в сражениях Ванек-взводных. Получилась обширная рукопись, из которой автор выбрал наиболее яркие эпизоды и скомпоновал их тематически.
Мемуары Главного маршала авиации А. Е. Голованова (1904—1975) приходят к читателю последними из мемуаров полководцев Великой Отечественной войны. Лишь сейчас книга командующего Авиации дальнего действия издается в истинном виде и в полном объеме. Все авторские оценки и детали восстановлены по рукописи. Судьба автора исключительна: необычайно яркий взлет в годы войны и необычайно долгое и глухое замалчивание в последующие времена. Причина опалы заключалась прежде всего в том, что деятельность АДД была подчинена непосредственно И.
Воспоминания М. И. Сукнева, наверно, единственные в нашей военной литературе мемуары, написанные офицером, который командовал штрафбатом. Более трёх лет М. И. Сукнев воевал на передовой, несколько раз был ранен. Среди немногих дважды награждён орденом Александра Невского, а также рядом других боевых орденов и медалей.Автор писал книгу в 2000 году, на закате жизни, предельно откровенно. Поэтому его воспоминания являются исключительно ценным свидетельством о войне 1941–1945 гг.
О Великой Отечественной войне написано множество художественных произведений и мемуаров. Обычно они посвящены теме мужества и героизма советских воинов. Однако свидетельств об их повседневной жизни и быте опубликовано все еще недостаточно. Да и ветеранов, сохранивших в памяти события того времени, с каждым годом становится все меньше.В книге ветерана войны С. Г. Стопалова, принимавшего в ней участие с первых дней и до Победы, без политических прикрас и преувеличений показано, как жили и воевали на передовой простые пехотинцы и артиллеристы, рассказано о буднях фронтовиков, работе в тылу и о том, как преодолевали трудности и невзгоды солдаты и офицеры, независимо от их происхождения, национальности и воинского звания.