Дневник Пети Васина и Васи Петина - [28]

— А втроем? — неожиданно даже для самого себя спросил я.

— Втроем, — растерялся Вася, — втроем я бы пошел… наверное.

— Нет уж, давай решай, — твердо заявил он, — иначе пойдешь один.

— Ну, давай втроем, — растерянно ответил мой храбрец.

— А третьим кто будет, твой папа? — опомнившись, съязвил Вася.

— Так по рукам? — протянул я Васе свои пять. Он вяло взял мою руку, но я так стиснул его кисть, что он даже присел.

— Ну а кто третий? — неунималея мой герой. От моего ответа Вася вначале обалдел, а по том начал хохотать, как больной:

— Да, этот толстяк просто, как ниндзя, рас кидает всех, особенно мертвецов.

— А что, живая душа, как говорит баба Нюра, — продолжал настаивать я.

— Нет, Петя, так не пойдет, про животных уговора не было, ты еще Борьку возьми с собой на кладбище, — слабо отбивался Вася.

— А чем мы хуже Тома и Гека, — убеждал я, — трусишку, — они ведь тоже втроем пошли на кладбище.

— Ага, — зло фыркнул Вася, — давай и мы: найдем дохлую кошку, вот уж тогда нам действительно нечего будет бояться, ведь сумасшедшим некого бояться, кроме самих себя.

Мы легли спать в десять часов, я поставил будильник на без пятнадцати двенадцать. Наверное, на нервной почве мы уснули мгновенно. Проснулись мы оттого, что будильник зазвонил на весь дом.

— Петя, — слабо сопротивлялся Вася, — давай не сегодня.

— Этого мы больше не обсуждаем, — твердо оборвал я Васины нюни, — находим Мурзика и — вперед!

Кота искать долго не пришлось, он любил спать на половичке у наших кроватей.

— Нет уж, — зашипел Вася, когда я взял нашего толстяка и положил его, как воротник, Васе на шею, — тащи этого обжору сам.

Но самое неприятное было, когда мы вы шли на улицу: темень, хоть глаз коли… просто ужас.

— Это луна зашла за тучки, — успокаивал я Васю.

А Мурзик даже не проснулся, когда мы его вешали друг другу на шею. Я был рад, что предложил его взять с собой: если честно, то мне самому было не так страшно, когда я чувствовал на своей шее этого безмятежного засоню.

На наше счастье, луна вышла из-за тучи. Мы огляделись, и меня, как и Васю, удивило то, что все выглядело как-то не так, как днем.

Было такое ощущение, что все вокруг переместилось, как будто деревья перебежали со своего места, изменились очертания привычных предметов, тень таинственности окутывала все.

— Возможно, что солнечный свет — это одно, — со страху начал философствовать Вася, — а отраженный — это другое. Пока лучи отразятся от лунной поверхности, с ними что-то происходит, и они начинают искажать земной мир.

— Перестань выдумывать, — жестко оборвал я друга. Но, если честно, то мне самому было не по себе.

Как-то слишком быстро мы подошли к дому Расстриги. Луна опять спряталась за тучи, и космическая чернота сузила мир. Мы почувствовали себя в черном мешке, а сердца наши, наоборот, стучали так, что казалось, вот-вот перебудят всех обитателей Малиновки, дома Расстриги и… старого кладбища.

— Пе-пе-пе, — запепекал шепотом Вася.

— Ты че-че-чего? — неожиданно для самого себя стал заикаться и я.

Вася вцепился мне в куртку и дрожащей рукой показал на дерево справа от нас. С дерева на нас смотрели два светящихся глаза. Хозяин этих глаз вдруг заухал и захохотал: «Ха-ха!» Потoм опять: «Ха ха!» Мы с Васей прямо рухнули на землю, а тот вдруг сорвался с места, и над нами бесшумно про неслось что-то огромное, почти как самолет.

— Это фи-филин, — успокоил Я себя и Васю. Пойдем, пойдем, уже близко.

— Близко что? — каким-то безжизненным голосом спросил он.

— Да вставай ты, — прикрикнул я на него, а если честно, то и на себя. — Тоже мне, испугался филина. Вон, бери пример с этого жиртрестпром сосискимясокомбината.

Да, правильно я решил взять его с собой. Невозмутимость кота меня как-то успокаивала. Мы медленно пошли, озираясь по сторонам, по тропинке, ведущей к кладбищенским воротам.

— 3акур-р-р-рить есть? — проскрипел откуда-то сверху прокуренный голос.

— Да провались ты, — разозлился я и от этого сразу осмелел. — Вася, ну чего ты пугаешься, это же Билли Бонс — проклятый ворон Расстриги.

— Сейчас он разбудит этих, — ткнул Вася пальцем в сторону дома.

— Если он так всегда орет, то они уже привыкли, — мало веря себе самому, ответил я.

Луна опять зашла за облака, и вновь мы погрузились в кромешную тьму.

— Где-то тут недалеко были ворота, — сказал я.

Опять подтвердились наши ощущения, что ночью и днем окружающий мир ведет себя во времени и пространстве совершенно по-разному (кстати, интересное наблюдение, надо это записать в дневник).

— Вот ворота, — прошептал Вася, — может, не пойдем дальше? Для первого раза и этого достаточно.

Если честно, то у меня такой поворот дела особого внутреннего сопротивления не вызвал, но похоже, что все еще только начиналось. Внезапно нас осветило сзади, послышался шум приближающейся машины. Мы едва успели спрятаться за кустами у ворот. Оказалось, что это приехали гости Расстриги.

«Они перебудили, наверное, не только птиц и животных в ближайшем лесу, но и… мертвых», — пришла мне в голову дикая мысль. Похоже, что это была одна мысль на двоих, потому что Вася вцепился мне в руку так, как будто хотел ее оторвать.

— Налейте, налейте скорее вина, рассказывать больше нет мочи! — радостно встретил гостей Билли Бонс.