Дневник офицера: Письма лейтенанта Николая Чеховича к матери и невесте - [21]

До свидания.

12 декабря 1943 г.

Дорогая мамочка!

Сегодня день моего рождения. Мне исполнилось 19 лет. Как я провел этот знаменательный для меня день? Сейчас расскажу, только сначала вспомни… как мы встречали его раньше!

Одиннадцатого пришли домой (как быстро всякое немного благоустроенное жилье становится домом), привели себя в порядок. Как удачно получилось: сегодняшний день не прошел, как обычный, будничный день. С утра, а оно началось в 5 часов, стали готовиться к параду по случаю вручения нам боевого знамени. В 9 часов начался парад. После него, примерно часов в одиннадцать, у нас выбрали 100 человек, лучших бегунов части. В число их попал и я. Устроили кросс на 8 километров. Сегодня бежал и прислушивался: у бегущих рядом дыхание частое, как у загнанной лошади, а у меня хоть бы что, все время ровное. Правда, под конец, когда остались последние 300–200 метров, нажал бешено, дыхание стало очень тяжелым, но это в порядке вещей, у всех так. Немного пройдешь шагом, и успокоится. Я пришел 5-м, а из офицеров 3-м — за 40 минут 35 секунд. Все, кто пришли впереди меня, почти профессионалы, бегали много раз на кроссах еще до войны. Самочувствие прекрасное — через 20 минут после бега не подумаешь, что и бежал. В общем можно сказать: день своего рождения провожу неплохо. Чтобы комнату хоть немного приукрасить, покрыл стол красным сигнальным полотнищем. При аккуратности нашей публики оно, конечно, больше дня не пролежит, но по случаю такого дня не пожалел. Лыжи скучают в пирамиде. Снегу опять нет, гололедица. Для меня лыжные занятия — одно удовольствие.

Мама, не знаю, как думают другие, а мне кажется, что конец войны теперь стал виден. Если не все мы, то участники Тегеранской конференции, наверное, знают, когда и как кончится война. Ведь там был товарищ Сталин. Он с самого начала войны предсказал весь ее ход, и в действительности все оказалось так.

Привет всем родным и знакомым. Целую крепко. Вчера получил письмо от Юры. Хороший он парень, — после него не встречал еще такого и встречу ли?

24 декабря 1943 г.

Дорогая мама! Поздравляю тебя с Новым годом. Желаю, чтобы этот год стал годом полного разгрома врага и годом встречи всех родных и знакомых. Желаю скорейшей встречи в мирной обстановке.

31 декабря 1943 г.

Здравствуй, мама!

С утра ходили оборудовать новое место. К вечеру вернулись обратно, и я уже надеялся встречать Новый год дома. Но получилось иначе: в 23 часа получаю приказание итти разбирать какие-то землянки, так что, когда светящиеся стрелки моих часов слились на 12-ти, я стоял около землянки, любуясь красотой тихой, ясной ночи. Первый раз я встречаю Новый год таким образом. Через несколько секунд после наступления Нового года на моих часах он, видимо, наступил у артиллеристов. Сотни батарей, насколько хватал глаз, поздравили немцев. Стало светло, как днем. Удаляющийся рокот снарядов, багровый свет, озаривший горизонт, и грохот далеких разрывов возвестили, что немцы получили новогодние подарки. Только не знаю, сильно ли они им обрадовались.

12 января 1944 г.

Здравствуй, дорогая Шура! Привет с фронта.

Получил сегодня твое письмо, да еще с фотокарточкой. Как я был рад! Ведь я так жду твоих писем и считаю дни их прихода. Шурочка, ты просишь больше писать о своей жизни. Что я могу написать? Ведь почти все время отдаешь бойцам. Себе остается, да и то неполностью, только очень непродолжительное время суток. Сегодня урвал часа два, случайно попал в кино, смотрел «Два бойца». Картина очень хорошая, но… война надоела и в действительности. Не очень уж интересно смотреть в кино то, что можно увидеть на деле почти каждый день, стоит лишь пройти два-три километра отсюда.

Да и здесь частенько бывает «война». Вот вчера опять попал под обстрел. Очень не удачно — близко разорвался зажигательный снаряд. Обрызгал горящим фосфором. Едва успел сбросить шинель, обожгло левую руку. Последнее не особенно приятно. Теперь я лишен удовольствия играть на гитаре. Да и на лыжах плохо ездить — трудно держать палки. Но это ерунда. Уже давно отошла привычка обращать на такие пустяки внимание. На лыжах теперь катаюсь столько, что уже стало надоедать. Как встанешь на лыжи часов в восемь, и снимешь их не раньше часов четырех-пяти. До того привыкаешь быть на лыжах, что когда снимаешь, как-то неудобно ходить: все кажется, что очень медленно подвигаешься с каждым шагом. Живу я, как уже писал, в прифронтовом городке, в полуразрушенном доме. Из окна великолепный вид на весь передовой наш край и немецкий. Получается не хуже театра. Как зритель наблюдаешь все подробности действий и той и другой стороны. Единственный недостаток, что иногда «актеры» начинают бросать к зрителям тяжёлые «игрушки». Вот, кажется, и все события последних дней. Ну, пожалуй, нужно кончать.

До свидания, Шурочка.

15 января 1944 г.

Мама! Адрес наш не изменится. Если буду жив, то по этому адресу будешь писать до начала лета. Воротничок я получил, большое спасибо.

У меня все по-старому, только чаще попадаю под обстрел. Заляжешь, заслышав вой снаряда. Разорвался, прожужжали осколки, и снова идешь как ни в чем не бывало. Это ерунда, ведь были такие времена, да скоро, вероятно, опять настанут, когда даже ложиться не придется. Каждый день на лыжах. Я хорошо тренирован (спасибо тебе!). Между прочим, до сих пор помню, как первый раз в жизни встал на лыжи в Горьком. Помнишь мой первый рейс от угла дома до сарая? Помню ваши (твои и нянины) ободряющие слова: «Толк выйдет».