Дневник одного тела - [51]

Да уж…

Так они всю ночь и думали.

На следующее утро было решено: убрать лягушку ко всем чертям. Еще через день — наоборот: оставить лягушку. И так далее до того самого дня, когда, направляясь к себе на работу, человек с лягушкой вдруг резко затормозил, с визгом развернул машину на сто восемьдесят градусов и на полной скорости помчался к хирургу. (Ты слушаешь? Слушай, слушай, уже скоро.)

Хирург принял его по всем правилам:

— Прошу вас, садитесь. Чем могу помочь?

И тут лягушка, которая до сих пор не раскрывала рта, отвечает:

— Ах, доктор, сущий пустяк, у меня на заднице был маленький прыщик, а теперь посмотрите, во что он превратился!

* * *

43 года, 10 месяцев, 7 дней

Четверг, 17 августа 1967 года

Брюно обругал Лизон, когда у нее был очередной перепад настроения: «У тебя что, критические дни?» Лизон, у которой, возможно, и правда были месячные — а они у нее бывают очень болезненными, — от потрясения потеряла дар речи. Брюно же покраснел как рак. Старо как мир — юные недоросли всегда подтрунивали над девичьими месячными. Они нюхом чуют тут некую женскую тайну, в которую их не посвящают, какую-то непонятную сложность, утверждающую женщину в ее таинственности… Оскорбление девушки, ставшей женщиной, в то время как сам ты еще очень далек от того, чтобы почувствовать себя мужчиной, — обычная для мальчишек форма мести. Отсюда и их желание, чтобы это явление и называлось каким-нибудь противным словом: каких только названий не придумывали они ему в течение последних нескольких поколений!

Правда, фонетически нейтральный термин «менструация» тоже ассоциируется у них с чем-то отталкивающе «монструозным», с тем, что не принято «демонстрировать» и над чем, следовательно, можно посмеяться.

Менструация… Может, я слишком рано уяснил для себя, что это такое? Или все дело в молчании, отрицавшем само существование этого явления, которым оно было окутано в моем семейном окружении? А может, все оттого, что я слышал слишком много скабрезных шуточек на эту тему от моих старших товарищей? Или потому, что она никогда не мешала нашим с Моной занятиям любовью? В любом случае я всегда был далек от демонически-отталкивающего представления о месячных, каковое было нормой для нашей цивилизации даже в дни моей юности, и принимал их, скорее, с симпатией. Когда я понял, что у женщин бывают месячные и для чего они у них бывают, что женщины доживают до ощутимо более глубокого возраста, чем мужчины, и это несмотря на неоднократные роды и пагубное воздействие мужского господства, короче, когда я сопоставил все эти элементы, то пришел к выводу, что долгожительство женщин по сравнению с мужчинами связано именно с менструацией. Этого мнения, которое, насколько мне известно, не основано ни на одном научном наблюдении, я придерживаюсь и поныне. Потому что я очень давно установил тождество между кровью и горючим. Так что, узнав, что женщины каждый месяц обновляют часть этого горючего (а это способствует очистке всего бензобака), в то время как в нашем организме кровь крутится как в закрытом сосуде, отчего тот изнашивается быстрее, чем у них (возьмем, к примеру, мое сильнейшее носовое кровотечение), я пришел к убеждению, что месячные являются главной гарантией женского долгожительства. Я твердо верю в это и никогда от этой веры не отступался. Допускаю, что это — глупость, но на сегодняшний день не нашлось никого, кто бы мне это доказал. Мир моего детства был миром вдов, что вполне соответствовало этой убежденности. Сегодняшний мир — такой же, если судить по количеству старушек, оставшихся без своих старичков. Насколько мне известно, эти вдовы не убивали своих мужей, во всяком случае, не все, да и войн, какими бы опустошительными они ни были, не хватит, чтобы объяснить эту константу в истории человечества: у женщин средняя продолжительность жизни больше, чем у мужчин. Из-за месячных, говорю я.

Я размышляю об этом всякий раз, когда мне попадаются на глаза тампоны — в ящике туалетного столика в ванной или в косметичке у Моны во время наших путешествий. Нет, я не взираю на них с восторгом или умилением, но эти «патроны будущего» с коротеньким бикфордовым шнурочком, аккуратно лежащие в коробочке, неизменно заставляют меня вспомнить о моей уверенности в том, что благодаря месячным женщины живут дольше, чем мужчины.

* * *

43 года, 10 месяцев, 8 дней

Пятница, 18 августа 1967 года

Мона считает, что я уцепился за эту теорию просто потому, что меня не прельщает вдовство. Ты предпочитаешь, чтобы я лила слезы на твоей могиле. Все вы, мужчины, такие! Сами трусите, а выдаете это за какую-то добродетель. И опять же, по мнению Моны, женщины стали доживать до глубокой старости, когда перестали умирать при родах, вот и всё. Переживая нас, они пытаются таким образом нагнать потерянные тысячелетия.

* * *

44 года, 5 месяцев, 1 день

Понедельник, 11 марта 1968 года

Встречаясь в коридорах конторы, мы с Декорне никогда не обмениваемся рукопожатием, только кивнем друг другу: здравствуйте или до свидания. Он старается, чтобы у него всегда были заняты обе руки. В одной — зонтик, в другой — плащ. Сумка с инструментами и стаканчик с кофе. Стул и телефонная трубка. Пишущая машинка и горшок с комнатным растением. Сегодня узнал от Сильвиан, в чем тут разгадка: оказывается, Декорне жутко боится рукопожатий. Он в ужасе от любых физических контактов. Этот добродушный великан, копия Жака Тати