Дневник над облаками - [15]

К счастью, скоро появляется неповторимое ощущение свободного управляемого парения, умение делать точные движения.

Есть у меня весьма своеобразный сувенир из первого полета — обыкновенные шерстяные носки. Легкие ботинки мы надевали на время телевизионных передач. В самом разгаре полета я вдруг заметил: носки возле мизинцев ног протерлись, да еще как! Я и сам не замечал, что ноги непрерывно двигались, цеплялись за стенки кабины, удерживая тело в нужном положении. Ведь руки всегда были чем-то заняты. Дыры в носках образовались на той части ступней, которая все время соприкасалась с опорой. Правда, этой нагрузки мускулам все-таки мало. Мышцы атрофируются — они слишком сильны для этого мира невесомых предметов, уменьшаются в объеме. Тонус значительно понижается. Все это говорит о том, что в организме в течение длительного полета происходят различные функциональные изменения.

Конечно, все это лишь незначительные последствия долгого пребывания в невесомости. Не они составляют главную заботу врачей, которые готовят космонавтов к новым стартам. Цель медиков — свести к минимуму функциональные нарушения в организме, предотвратить возможные изменения в главнейших органах человека. Ведь космонавт, как бы хорошо он ни приспособился к космическим условиям, обязательно вернется домой, на Землю. Реадаптация должна завершиться полным восстановлением абсолютно всех земных режимов жизнедеятельности.

Казалось бы, выход в одном — добавить ко всем «смоделированным» в космическом корабле земным условиям (температура, нужный состав микроатмосферы, давление) последний компонент — тяжесть. Верно. Именно об этом и думают создатели орбитальных станций будущего. Загвоздка в сложности центрифуг, призванных создать некоторое подобие веса предметов. Не во всяком космическом корабле можно установить такие устройства. Правда, есть другой способ не дать космонавту привыкнуть к условиям невесомости, облегчить ему возвращение на Землю — интенсивная физическая нагрузка на все мышцы тела. Упражнения с эспандерами, работа в тренировочно-нагрузочном костюме, ряд других ухищрений — все это в какой-то мере предохраняет человека от подчас незаметного, но опасного воздействия невесомости. По данным телеметрического контроля, записям в бортжурналах, космонавты на орбитальных станциях легче переносили потерю веса. Есть все основания предполагать, что с каждым стартом ученые получают новые данные о характере главного противника экипажей орбитальных станций! Невесомость будет побеждена. Это неизбежно, как и то, что человек обживет космическое пространство.

29 июня 1975 г.

Воскресенье, 37-е сутки полета.

МЕДИЦИНСКИЕ СУТКИ

Все обследования прошли хорошо. Записи хорошие. Медики довольны. Мы тоже.

Совершенно неожиданно сегодня Земля передала нам записанные на магнитофон письма родных. Я с волнением слушал голоса Аленки, Наташи. Все их новости я несколько раз потом почти дословно повторял про себя. Сидел и молчал. И грустно стало. Соскучился, захотелось домой, на Землю. Петя тоже расстроился, когда услышал голоса Лили и Мишки.

Потом слушал голоса матери и отца. Взволнованы они очень сильно. Но говорили молодцом. Здорово. Лишь бы их здоровье не подвело. Захотелось в Сочи, на море. Искупаться бы!

И вдруг в это время «Заря» спрашивает меня, как бы я хотел отметить свой день рождения, 8 июля.

Я и ответил: — Хочу выпить сто граммов водки! И еще хочу, чтобы Аленка собрала всех наших друзей, испекла пироги (а печет она прекрасно), поставила картошки вареной и «микояновской» капусты…

(Наши друзья и соседи, конструктор Иван Микоян и его жена Зина, владеют тайной приготовления совершенно удивительной капусты — это рубленная крупными кусками капуста, выдерживается с чесноком, сельдереем, красным перцем, морковкой…)

Чтобы все мои друзья отметили мой юбилей — все-таки 40 лет.

Возраст зрелости.

А вернусь на Землю — повторю день рождения! Соберу всех, и выпьем, как водится на Руси!

Люди на Руси необычайной широты души, доброты и честности!

Я все делаю во славу РУСИ!

В этот день я мысленно побывал в тех любимых мною уголках России, которые наделены особой притягательной силой. Таким мне кажется древний Новгород. Не раз доводилось бывать в замечательном городе, и всегда я радовался строгим линиям его храмов, голубой ленте Волхова, Софии Новгородской, купола которой так далеко видны, если смотреть вдоль Ленинградской улицы…

Тысячи сынов и дочерей всех наций и народностей, населяющих нашу необъятную страну, многочисленные зарубежные гости приезжают в древний русский город. Я встречал здесь белорусских крестьян и представителей шведских профсоюзов, ленинградских металлистов и болгарских студентов. До сих пор не могу разгадать во всей полноте эту необыкновенную связь времен, которая отличает здешние места, улицы, набережные. Так и кажется, что где-то здесь раздастся вдруг переливчатый звон золотой чешуи сказочных рыб, воспетый в древних легендах и запечатленный навеки Н.А. Римским-Корсаковым в опере «Садко».

Если пройти через арку крепостных ворот в новгородский кремль и остановиться на несколько минут у памятника «Тысячелетие России», то можно как бы увидеть те ступени, которые ведут от прошлого к настоящему нашей Родины.