Дневник молодежного пастора - [58]

Также приоритетом всегда было то, что победители получали сертификат на прохождение библейских семинаров в Москве. Мы хотели, чтобы у них было глубокое духовное, библейское основание. Для нас важно и принципиально, чтобы артисты были сильными, с крепким христианским характером.

За время проведения туров мы проехали от Махачкалы до Южно-Сахалинска – мы были везде. Когда мы ехали по территории Южной Осетии, нас сопровождал БТР (бронированная транспортно-боевая машина). БТР сопровождал нас на протяжении десятков километров, время от времени останавливался, военные проверяли территорию. Мы приехали в Цхинвал и выступали на концерте, где было 15 тысяч человек, это ровно половина города. Все это было так необходимо для артистов, для того, чтобы закалять их характер.

Мы никогда не хотели вырастить слащавого артиста. Мы никогда не хотели вырастить избалованного артиста.

У нас были правила и принципы, что мы все вместе подготавливаем площадку, вместе расставляем аппарат, вместе готовим кушать, вместе следим за чистотой в автобусе. Не было так, что кто-то был привилегированным, а кто-то обслуживающим персоналом – мы все всё делали сами. Это тоже закаляло характер каждого артиста.

Сегодня, какие бы условия ни были, это никого из нас не пугает, потому что мы готовы к любым условиям. Мы всегда хотели быть настоящими людьми. Если поначалу у нас ничего не было, то с годами мы стали обрастать лучшими залами, у нас стал появляться лучший звук, лучший свет, мы стали оттачивать свое мастерство и день за днем расти в том, что мы делали.

При этом нам всегда хотелось оставаться простыми людьми, поэтому одним из главных правил фестиваля было то, принять участие в фестивале мог любой исполнитель из любого города. Мы, как администрация фестиваля, никогда не решали, кто победит. Иногда мы были не согласны с выбором жюри, но мы ничего не могли сделать, потому что не мы решали это.

Мне нравится, что мы остались в этом чистыми. Я помню, однажды на фестивале одна команда вышла на сцену. По-моему, они назывались «Рассвет». Они вышли на сцену и долгое время что-то там делали. Я подумал: «Что они делают?» и, подойдя, увидел, что гитарист прямо на сцене настраивает гитару. Я подошел к нему и сказал: «Что ты делаешь? Гитару нужно настраивать в гримерке до выхода на сцену». Они ответили: «У нас нет денег для того, чтобы купить тюнер». И знаете, в тот момент я почувствовал себя так плохо: «Боже мой, неужели мы стали такими толстокожими?»

Они тогда заняли первое место на фестивале. И мы прямо на церемонии награждения подарили им тюнер. Мы хотели быть настоящими и не потерять это. Церковь может быть тем самым местом, где все люди могут реализоваться. Я уверен, что мы можем совместить красивое и духовное. Эти вещи вообще не противоречат друг другу.

Церковь может быть тем самым местом, где каждый может реализоваться.

Когда я смотрю на христианское творчество, я вижу такие большие возможности, такие большие горизонты, перед нами целый мир. Когда я вспоминаю, откуда мы начали и куда мы пришли в конце нашего фестиваля, я думаю: «Боже мой, мы даже и мечтать об этом не могли». Мы не могли себе представить, что проедем всю Россию. Мы не могли себе даже представить, что будем собирать такие площадки. Мы не могли и подумать, но сегодня, когда я смотрю на все, что мы имеем, это Бог, Который провел нас через все это.

Мое сердце разрывается от счастья и мыслей о том, что мы можем сделать гораздо больше. Если каждый будет думать о себе: «Так я, наверное, больше могу, гораздо больше того, что я делаю», – я уверен, что тогда все горизонты для нас откроются.

Когда мы готовились к церемонии закрытия фестиваля и составляли программу церемонии, интересно было наблюдать за тем, что у нас некуда было вместить всех артистов, которых мы хотели бы увидеть на сцене. Когда мы начинали фестивали, нам некого было поставить выступать.

Со всеми, кто что-то делал на фестивале, у меня до сих пор хорошие отношения. Хорошие, близкие, дружеские. С кем-то сегодня уже не получается так много времени проводить вместе. Но знаете, я с такой теплотой вспоминаю все эти годы, так по-доброму. Вспоминаю, как мы ночами готовились к фестивалям, как ездили из разных залов, как Косанд придумал название фестиваля, за свои деньги делал кубки, оплачивал сайты и много чего делал для организации фестиваля.

Я помню, как мы собирались вместе, у нас даже порой не было идей, не было денег, чтобы что-то сделать. Команда росла день за днем, год за годом. Люди постоянно добавлялись. Прошло время, но мы сохранили дружбу. Были моменты, когда мы конфликтовали, когда не понимали друг друга. Мы ссорились из-за того, что хотели все сделать лучше. Я помню, когда прошли 2 или 3 фестиваля, мы вернулись из первых туров, и люди задавали вопрос: «А где плоды?»

Плоды – это то, что характеризует всю твою работу, но, вы знаете, я был научен, что невозможно плоды видеть сразу. Мы начали видеть их спустя время.

Девушка, которая спаслась на нашем концерте в Ессентуках, в свое время стала частью нашего молодежного служения и была в танцевальной команде. Когда я смотрю на нее, я думаю, что было бы с ней, если бы мы не приехали в Ессентуки.