Дневник Майдана - [34]

1 марта!

Первый день весны, но никто об этом не думает. Мы в селе. Приехали вчера вечером. На выезде из Киева главный пост ГАИ был пуст – ни одного милиционера, ни одной машины, окна темны. А еще недели полторы назад там стояли десятки автоматчиков, тормозили все микроавтобусы и минивэны, проверяли багаж. Время проверок кончилось. Тот, кто хотел всех проверять, вчера дал пресс-конференцию в Ростове-на-Дону. И вся Россия, вместе с Украиной, слушали несвязную речь б/у президента, в которой этот недалекий человек показал всем свою еще большую недалекость, делая заявления типа: «Украина – наш стратегический партнер». Думаю, в Москву его не пустили, чтобы потом не проводить дезинфекцию. Своим присутствием в России он, конечно, «замазывает» Путина, но тому все равно. Главное: он, Путин, объявляя о легитимности «президента» Януковича, может захватить Крым, что уже де факто и сделал. Хорошо, что украинские власти не отдали никаких военных приказов. Оккупация тихая, но жесткая, на глазах у всего мира. Лавров и другие говорят: «Где оккупация, какая агрессия???», а Путин заявляет, что уже давно хотел ввести войска. Ну, ввел с нарушением международного права. Что будет потом? Крымские татары не признают правительство АРК Аксенова, которого избрали в захваченном парламенте при отсутствии кворума и под дулами автоматчиков в форме без опознавательных знаков. Сегодня правительственный квартал Симферополя оцеплен, на улицах автоматчики и пулеметчики. 10 часов 20 минут утра – только что сообщили, что восстановлена телефонная связь с Крымом. Но захвачены все украинские военные аэродромы.

Вечером без детей мы сходили на чай к Люде и Андрею Майструк. Они смотрели ТВ, заседание российского Совета Федерации, голосовавшего единогласно за введение войск на территорию Украины! Для «нормализации политическое обстановки». Лиза почти плакала. У меня настроение опустилось на уровень Марианской впадины. Я их попросил переключить или выключить ТВ. Иначе – остановка мозга, а потом остановка сердца.

«Надо пустить по Украине шапку и собрать столько денег, чтобы откупиться от Путина!» – предложил Андрей Майструк. Хорошая идея. Но ему нужны не только деньги! Ему нужно всё! Поэтому на Украине он не остановится.

2 марта

Все еще в селе. В 6 утра за окном было туманно, по-осеннему. Думал о том, что завтра мне, как члену жюри, надо отправлять результаты голосования по Русской премии в Москву. Отправить – отправлю, но вряд ли я поеду туда на вручение в апреле. Гордись, Россия! Твои политические туристы-националисты, точнее – члены самой большой группы неонацистов в мире «Российского национального единства», повесили российский флаг на ОДА Харькова, «героем» оказался россиянин, житель Москвы. Одновременно избили евромайдановцев, ставили их на колени и обмазывали лицо зеленкой. Писатель Сергей Жадан отказался становиться на колени. Его избили битами по голове. Теперь он в больнице. В Киеве ночью убили трех гаишников, остановивших машину без номеров. Никто не знает, сколько оружия теперь гуляет по стране.

Лиза хотела на завтрак мальчишкам делать сырники. Я предложил перепелиные яйца. На том и порешили.

Через минут двадцать начнет заседать парламент. Я теперь хорошо знаю, что такое «официальные» панические слухи во время военных действий. Даже читая строчку новостей в интернете, чувствуешь, где более правдивая информация, а где психическая атака на мозг и воображение.

Вчера Андрей Майструк при мне набирал по телефону знакомую в Севастополе. Она рассказывала, что в городе все спокойно, но по телевизору показывают ужасы. Потом я звонил Энверу Измайлову – моему другу, крымскому татарину и лучшему джаз-гитаристу Украины. Он оказался в Киеве. Сразу захотел, чтобы мы встретились сегодня вечером.

3 марта

Снежок на асфальте. Легкое дыхание уходящей зимы. В 7 утра из кухонного окна наблюдал объединенный патруль милиции и народной самообороны. Спокойно прошли они вчетвером по Рейтарской в сторону Львовской площади.

Вчера Лиза рассказала, что 20-го февраля наш сын Тэо подошел к ней и сказал: «Мама, я думаю, что я должен быть на Майдане. Можно, я пойду?». Лиза ответила: «Если бы ты был на три года старше, я бы удивилась, что ты не там. Но тебе 15 лет, и мы все останемся дома».

Две ночи и один полный день в селе немного добавили сил и бодрости. Ходил в субботу на сельскую почту – думал купить водки-хреновухи. Но в этот раз ее на почте не оказалось. Все остальные продукты – как обычно: подсолнечное масло, рыбные консервы, гречка, маргарин… А я так хотел купить на почте бутылку водки и почтовую марку, попросить погасить марку прямо на водочной этикетке и подарить кому-то на память. Вдруг страна станет цивилизованной, и в сельских почтовых отделениях перестанут продавать алкоголь? Не верю!!! Что-то ведь должно остаться от прошлого. Правда: чем меньше его останется, тем лучше!

Лиза спокойно отреагировала на появление спутникового ТВ в нашем сельском доме. Я объяснил, что сделал это, думая, что всем нам или всем им придется переехать в село, если ситуация станет серьезнее и опаснее. Порядок и спокойствие в Киеве относительно обманчивы. На руках у людей появилось много оружия. Оживились бандиты и квартирные воры.